Отзывы о спектакле Двое на качелях

Автор daryapetrovich, 08.10.2015г., г.Минск

Двое на качелях. Татьяна Арнтгольц и Григорий Антипенко

Джерри (помолчав, тихо): Спасибо тебе за это.
А она даже и не узнает, скольким она обязана тебе…
После слова… (припоминает) после слова «любить»
сладчайшее слово на свете…
Гитель (после паузы): Какое, Джерри?
Джерри: «Помогать». Не помню кто это сказал.

Прошла уже неделя, а мои мысли все роятся-роятся и никак не могут выстроиться ровными рядами. Сижу и пытаюсь их укротить.
Пожалуй, начну с негодования. Наша публика. Атас, какой-то. В этот вечер, похоже, был мобильный заговор. Весь спектакль не прекращались телефонные звонки. Такое на каждом спектакле бывает (и это отвратительно), но вот чтобы ПОСТОЯННО тренькали мобильники, не припомню. Я вот не понимаю этой сложности – на пару часов отключить звук. Что случится, если не ответишь на звонок? Мир рухнет? Так ты ничего не сможешь сделать, лучше сиди и получай удовольствие. Еще можно было объяснить это как-то на заре появления мобильных, мол, посмотрите, как я крут. Но сейчас-то уж чем хвастать?..

А добавьте еще к этому «кхе-кхе», которое, как компьютерный вирус, разлетается по всему залу, стоит начать одному. Не представляю, как это воспринималось со сцены – не исключаю, что актеры были в другой реальности и просто ничего не замечали – мне же хотелось нажать на паузу и дать вдоволь наговориться ненаговорившимся и откашляться ненакашлявшимся, а потом продолжить смотреть спектакль.

Теперь, собственно, про «Двое на качелях». Последний раз в Минске его показывали в 2013 году, сейчас это уже 6 приезд в Беларусь. Градус зрительского, естественно, преимущественно женского, ожидания ничуть ни снизился. В очередной раз аншлаг, думаю и не в последний. Публика живо реагировала на все пассажи актеров и не жалела аплодисментов после каждого эпизода.

Беда антрепризных привозных постановок в том, что их не воспринимают всерьез. Зритель в большей степени идет посмотреть на персонажей из телевизора и скоротать весело вечерок, а не задумываться о смысле бытия. Да и что греха таить, тот продукт, который нам зачастую предлагают заезжие гастролеры, редко задерживается в голове.

Здесь по-другому. Да, в пьесе достаточно забавных каламбуров и фраз. Только герои не развлекаются, они таким образом пытаются спрятаться. Это спектакль не действия, а спектакль текста. Пьесу Уильяма Гибсона надо именно слушать, потому что в диалогах раскрываются страхи и переживания героев, их подсознание. Словами Гитель и Джерри ранят друг друга и возвращают к жизни. Слова раскачивают качели взаимоотношений, и именно они их останавливают, оставляя горькое миндальное послевкусие.

Актеры позволили себе значительные отступления от текста, я услышала много нового, чего нет в первоисточнике, но ни в коей мере не ставлю им это в укор. Все импровизации, если они таковыми были, получились очень естественными и вполне вписались в сюжет.

Гитель в исполнении Татьяны Арнтольц была именно такой, какой я ее представляла себе, читая пьесу. Легкая бабочка, перелетающая с цветка на цветок – сегодня она здесь, а завтра там – увлекающаяся, но не произносящая заветное «люблю». Ей так проще жить, не зависеть от других и не привязывать никого к себе. Потому что при таком раскладе не больно. Был человек и ушел, еще и билет ему купила. Ничего, придет новый. Вот и пришел, и принес боль, которую всячески хотелось избежать.

Сначала ей было забавно наблюдать за Джерри, за его неуклюжестью, подтрунивать над ним. Затем из чувства жалости начала играть в поддавки и незаметно из ведущей превратилась в ведомую. И вот Гитель начинает терять свою яркость, улыбка все чаще появляется на ее лице с оттенком грусти, а в глазах поселилось тревожное ожидание конца. А тут еще из репродуктора тягучий Фрэнк Синатра сердце царапает своей «Autumn leaves»:
Since you went away
The days grow long
And soon I’ll hear
Old winter’s song.

За музыку хочется сказать отдельное спасибо. Она не была лишней и договаривала за героев то, что они сказать были уже не в силах.

У Татьяны получилось перейти по мостику от беззаботной девушки без возраста и прошлого к 29-летней женщине, которой уже надоело целоваться в прихожей.

А вот Джерри мне представлялся слегка иным. Более закрытым и серьезным, что ли. Григорий Антипенко нарисовал его мечущимся от оконного карниза к телефонной трубке (чего, кстати, в оригинальном тексте нет) неврастеником, изгрызающим себя изнутри. Кажется удивительным, что он в состоянии о ком-то заботиться, но Гитель верит ему и протягивает руку.

И внешне вроде бы идиллия, ужин, объятия, подарки. А внутри пожар. У нее от ревности к его прошлому, у него от собственного бессилия в борьбе с этим самым прошлым. Он честно пытается идти вперед, ему стыдно перед Гитель за его внутреннюю слабость, хотя внешне он этого не показывает. Устав истязать себя, Джерри срывается на той, у кого, отчаявшись, просил помощи. От его внезапной вспышки агрессии невольно вжимаешься в кресло и затихаешь. Неужели этот тот Джерри, который не решался пригласить девушку на свидание, бросал телефонную трубку и неуклюже пытался затащить ее в постель?

А Гитель, кажется, и не боится, наоборот подливает масла в огонь. Потому что чувствует свою возрастающую зависимость от него, пытается от нее убежать, но безуспешно – без него уже не хочется. И опять эта мучительная передышка.

Как бы им не хотелось, но они чувствуют, что хэппи энда у них не случится. Он по-прежнему гуляет по мостам прошлого, тщательно шифруясь от настоящего. Она не хочет мириться с тем, что никогда не займет в его сердце место той, которая всегда незримой была третьей в их жизни. Все, качели остановлены, пора расходиться. Завтра для них начнется новый день.

Удивительно, читая пьесу, мне было ужасно жалко Гитель, вряд ли, думала я, она оправиться после такого. Я злилась на нее за то, что после того, как ее использовал Джерри в качестве таблетки от меланхолии, она унижается и звонит ему. Где же ее гордость?

А в спектакле вот этот ее последний звонок я восприняла абсолютно по-другому. На сцене я увидела сильную женщину, которой больно сейчас, но которая сможет это перетерпеть и пойти вперед. Я в ней уверена. И даже ее признание ему в любви это не слабость, а ее победа над ним. В отличие от Джерри Гитель сможет сказать «люблю» другому. А он будет постоянно оглядываться назад, не решаясь смотреть вперед. Помогать. На это он только и способен. Он помог Гитель начать ценить себя и не размениваться по пустякам, она осталась ему благодарна. Но скажет ли ему спасибо за подобный урок следующая?

P.S. Такой я увидела эту историю в Минске 1 октября 2015 года. Но театр тем и прекрасен, что в силах актеров поворачивать ход написанного текста в разные стороны. Быть может, в другом городе героев ждет совсем другой финал.

http://daryapetrovich.livejournal.com/

 

 

Автор Алла Раскова, 17.04.2015г., г.Армавир

17 апреля на сцене Дворца культуры армавирцы увидели дуэт Татьяны Арнтгольц и Григория Антипенко в спектакле «Двое на качелях». В трогательной и пронзительной постановке «Двое на качелях» на армавирской сцене была показана история отношений двух молодых людей – начинающего адвоката Джерри и танцовщицы Гитель.

«Двое на качелях» в исполнении Антипенко и Арнгольтц — это прекрасный творческий дуэт, когда нет «перетягивания одеяла» одного из актёров на себя, когда оба исполнителя являются отражением друг друга, и их работа на сцене смотрится очень органично и естественно.

Отдельно стоит отметить прекрасную игру голосом Григория, его интонации в диалогах от устало-обреченных и почти просящих до покровительственных вызывали в зале массу эмоций. Актер великолепно вжился в образ Джерри, сумев показать его внутренний раскол, растерянность и неспособность вновь собраться и найти тот стимул в жизни, который наконец-то заставит его двигаться дальше.

Гитель Татьяны — очень искренняя и до пронзительности светлая. Ее уверенность, умение даже в самых безнадёжных ситуациях сохранять оптимизм и в то же время ранимость и романтизм поражают. Она как солнце, старается осветить все вокруг, и до какого-то момента не требует ничего взамен, и лишь потом ты понимаешь, что все это — только маска, под которой скрывается тонкая и ранимая натура, которой так необходимо человеческое тепло и участие.

«Двое на качелях» — относится к той категории постановок, где нет лишних деталей, здесь каждый элемент на сцене несёт в себе определённый символический заряд, предметы и декорации, как немые свидетели, отражают все этапы отношений между героями. Небоскрёб на заднем плане — символ устремления в будущее; мосты, пересекающие его полет, символизируют связь с прошлым, которое необходимо отпустить; манекен в комнате главной героини и окна без штор в квартире Джерри в начале спектакля — как их личные немые символы одиночества.

По мере развития отношений Джери и Гитель манекен сперва украшают головные уборы героев, как символ сближения, а окна, в свою очередь, закрываются шторами, что тоже можно считать символом уюта и чего-то общего, А в финале мы видим уже совершенно голые, лишённые каких-то деталей стены квартиры как символ пустоты, отсутствия каких-то связующих нитей. И в то же время — это тот самый чистый лист, с которого наконец-то смогут начать жизнь наши герои.

http://armavir.ru/novosti/2015/04/21/spektakl-dvoe-na-kachelyax-v-armavire

 

 

Автор Анна Мазурина 16.12.2013г, г.Самара

И как всегда остаются дела в настоящем будущем из прошлого. 16 января я была на спектакле «Двое на качелях», обещала отзыв, но круговерть полезных и бесполезных дел не дала мне это осуществить в старом году.
С одной стороны может и хорошо, что прошло довольно большое количество времени после просмотра спектакля-эмоции и впечатления приобрели доступный для описания другим облик.

Сама себя я отношу к довольно вредному типу зрителей: мне хочется вдумчиво понимать то, что я созерцаю. Выражается это в следующем. Обычно я готовлюсь к выставкам, спектаклям, концертам, которые собираюсь посетить. Так и в этот раз, перед спектаклем я прочитала пьесу.
Безусловно, ещё в школе я узнала о писателе Гибсоне. Фантастика всегда в моде. Но к фанатам этого жанра меня явно не отнесешь. Поэтому я была несколько удивлена, что автором лирической комедии является именно Гибсон.
Я скачала эту пьесу и прочла. Если быть откровенной, то идея пьесы мне понравилась (тема по сути вечная), но главный герой,Чарли,был уж слишком жалок. В моей неопытной голове не укладывалось:чем же этот слабак мог так сильно понравиться молодой привлекательной девушке, которая любила жизнь. Но больше всего мне было интересно, как же Антипенко сыграет этого размазню.
В принципе я не знаю что мной двигало, когда я решила купить билет на этот спектакль, ибо что к Татьяне, что к Григорию я относилась довольно скептично,потому что неискоренимы стереотипы из души русской,а появление этих двух актёров в сериалах твёрдо сформировали во мне стереотип, что подходят они только для сериалов. Но есть одно «НО», я обожаю театр им. Вахтангова,к сожалению,в этом году мне ни разу не удалось побывать на его спектаклях. Поэтому факт появления Григория в постоянной труппе театра, да ещё утверждение его на роль Отелло, конечно,заставили меня устыдиться моим стереотипам.
Итак, после довольно долгих размышлений как о самой пьесе, так и о том как это будет на сцене, наконец-то наступил день спектакля. До Самары мы добирались из Тольятти больше 3-х часов, нас успели оштрафовать доблестные служители правопорядка,сотрудники ДПС, температура нещадно опускалась до -17. И всё же несмотря на всё это в 19.00 началось маленькое волшебство, которое захватило меня полностью до окончания спектакля.
После первых пяти минут спектакля мысленно я обрадовалась тому, что не зря доверяла выбору театра им. Вахтангова, потому что Григорий был восхитителен. В антракте я начала думать, что читала я какую-то другую пьесу, по скольку Григорию удалось сделать своего Чарли, сильного, остроумного и харизматичного. В такого мужчину через полчаса разговора я бы сама точно влюбилась. К этому Чарли у меня не было претензий и вопросов.
Татьяну в финальной сцене стало искренне жаль уже как актрису, хотелось пойти принести чая с молоком-никогда не видела,чтобы так рыдали на сцене.
Спасибо, большое спасибо за прекрасный декабрьский вечер!
Возвращаясь домой мы уже сами остановились на посту ДПС и вкратце поделились впечатлениями, пожелали удачной службы и вернулись в свой любимый город.

https://www.facebook.com/anna.columba/posts/669209856463663

 

Автор Анастасия Волошина, 16.11.2013г.

Именитые российские актеры Татьяна Арнтгольц и Григорий Антипенко привезли в Николаев знаменитую лирическую драму «Двое на качелях».

Незабываемый вечер в компании известных актеров подарило концертное агентство «Маэстро».

История двух сердец, в чем-то так похожих и не похожих друг друга. Возможно, каждый пришедший в тот вечер в зал ОДК нашел в героях частичку себя. Ведь, в спектакле речь идет совершенно о простых людях.

Лирическая драма написанная писателям Уильямам Гибсонам «Двое на качелях» с легкостью была перенесена в стены театра, где прогремела с аншлагом.

Представьте себе огромный Нью-Йорк — иными словами, центр вселенной. Главные герои это молодая тридцатилетняя танцовщица Гитель Моска (Татьяна Арнтгольц), проживающая в совершенно простой и до крайности бедной квартирке, зарабатывает на жизнь, работая швеей. Ее случайный и судьбоносный знакомый адвокат Джерри Райн (Григорий Антипенко) за считанное время становиться для нее самым близким человеком, ведь оба героя проживают в полном одиночестве и вздрагивают от каждого нового телефонного звонка. И эта встреча переворачивает всю их рутинную жизнь… Кстати, телефон в этой пьесе стал незаменимым атрибутом, ведь герои очень много времени проводят за телефонными разговорами друг с другом.

Имея одинаковый социальный статус пара проводит вечера за ужином, сочиняя планы о возможных доходах, планах на будущее и остальных жизненных вещах. Для главных героев, как и для всех остальных людей, очень важно проводить вечера с теми кто тебе дорог. За одним из таких ужинов Гидель вступает в отчаянную борьбу с неожиданным лицемерством Райна. Вскоре пара сориться, мириться, расходиться и снова сходиться. Такие реалии жизни продолжаются до тех пор, пока не объявляется законная жена Райна. Неуверенный Джерри становиться между двух огней. Искренняя привязанность к Гитель и в то же время тоска по законной жене, не дают покоя главному герою. Даже болезнь Гитель, которая дает возлюбленным последний шанс, не спасает пару от переломного пути уйти порознь, что и случается в конце спектакля. Каждый зритель вышел из зала со своими мыслями на счет этой истории, но заметить с легкостью можно главное, не обязательно нужно быть плохим человеком, для того, что бы причинять боль …

Спектакль уместно соединил в себе как юмор, так и драму. Ретро стиль, придал сцене атмосферу былых времен, а легкая музыка перенесла всех пришедших в тот вечер гостей в ту самую реальность, в которой проживали герои пьесы Гибсона.

http://niklife.com.ua/focus/40098

 

 

Автор Светлана, 07.10.2013г.

Сегодня в г.Волжском смотрели с дочерью спектакль «Двое на качелях»….Хотела просто сказать огромное спасибо Григорию и Татьяне за честную и талантливую игру. Грустно ходить на спектакли, в которых нет ни сюжета, ни игры, а просто зарабатывание денег на неискушенных зрителях… А сегодня был просто праздник души!!! Не разочаровали!!! Спасибо огромное!!! Красивые, молодые, талантливые и настоящие!!! Дай, Бог, вам всего-всего!!!

С наилучшими пожеланиями, Светлана.

 

 

Автор Наталья Никифорова, 12.06.2013г.

После слова «любить»

Сладчайшее слово на свете – «помогать»

У. Гибсон

Посмотрела в Театре Антрепризы совершенно замечательный спектакль. «Двое на качелях.» Уильям Гибсон. Чем он замечателен? Да всем.

Совершенно необыкновенная игра актёров. Давно не видела такого уровня актерского мастерства. Эти двое действительно живут и чувствуют на сцене. Совершенно не видно, что они играют.

Татьяна Арнгольц и Григорий Антипенко.

Встречаются два очень одиноких человека. Он глубоко переживает измену жены и приближающийся развод. Она – молодая, красивая, одинокая и с язвой. Они очень разные и очень похожие.

Эту глубокую драму автор умудрился рассказать легко и весело. Именно весело, хотя частенько наворачивались слёзы.

Одна встреча перерастает в глубокое чувство. И вот оно счастье. Она влюблена без ума. Он тоже, хотя в отличие от неё не говорит об этом.

Он готов выхаживать её после кровотечения, он готов носить её на руках.

Карьера его опять идёт вверх. Она уже думает о детях. И тут…

Его жена просит его вернуться, хотя развод уже оформлен.

Рыдание Гитель настолько реальны. Она плачет, когда он уезжает к жене. Ведь он клялся ей в любви и верности на всю жизнь. А значит должен….

«Я люблю тебя. И буду любить всю жизнь!» – плачет она в трубку.

Он смотрит на только что положенную трубку и говорит: «Я тоже люблю тебя!»

Как это часто бывает мнение мое и моего спутника диаметрально противоположны. Он считает, что Джерри слабак. И Гитель надо просто выбрать другого мужчину.

Я считаю, что Джерри – очень сильная личность. Он находит в себе силы отказаться от любимой из-за долга.

Когда мы выходили из театра я услышала заключение одной девушки. Она говорила спутнику, что плохой конец придуман для того, чтобы поплакали.

Я думаю, что он придуман для того, чтобы задумались.

Долг перед другим человеком. Ответственность за жизнь тех, кого приручили. Это очень сложные понятия.

Есть ещё и долг перед собой.

Я всегда принимаю решения, выбирая вариант из трех возможных: добро увеличивается, уменьшается или остается неизменным. Предпочитаю не выбирать вариант, когда количество добра уменьшается.

Рассмотрим этот случай. Если Джерри остается с Гитель, получаем двое счастливы и один, его бывшая жена, несчастна.

Если он возвращается к бывшей жене, получаем трех несчастных. Почему? Да потому что, чувство уже умерло у бывших супругов. И скорее всего счастья не будет.

Сильные личности часто слишком ответственны. И слишком давит на них несуществующее чувство вины.

Ведь жена Джерри сама выбрала путь. Так отпусти её. И не считай своим долгом соответствовать её желаниям в течение всей жизни. Сильные иногда мало любят себя. А они в первую очередь достойны счастья. Мне так кажется.

А ещё. Интересно, пришло ли кому-нибудь в голову: ведь на сцене изображали страдания и чувства американцев.

Вот я и говорю: мы все сначала люди, а потом уж русские, американцы, татары и так далее. Любим и страдаем мы все одинаково.

Да, забыла. А почему же мой спутник решил, что Джерри слабак? Наверное, потому, что тот не стал биться за свое чувство и пошёл на поводу у бывшей жены.

Дело в том, что тут так все тонко. В каждом конкретном случае свое. Но мне кажется, что отказаться от любимой нужно значительно больше сил, нежели для того чтобы остаться с ней. Это, на мой взгляд, сравнимо со вспышкой гнева. Кто сильнее: тот, кто разгневавшись изливает гнев на противника или тот, который находит силы погасить гнев? Мне кажется, второе сложнее сделать!

http://biatris7.livejournal.com/975592.html

 

 

Автор ElenaA  17.04.2013г.

Я так долго ждала этого повторного просмотра спектакля, и ожидания мои оправдались. Читая все новые и новые восторженные отзывы, я думала, как же они за это время заиграли, что доработали, что нового привнесли?
И вот 17 апреля я увидела совсем другого Джерри, совсем… .
Прорыдала все второе действие (не, не в голос, внутри), и уже, когда Гитель закричала и заплакала в конце, тут и я замочила рукава по самый локоть, так как не запаслась платком.
Я увидела необыкновенно нежного, заботливого Джерри, запутавшегося и страдающего.
Одна женщина – часть его прошлой жизни, проросшая в нем глубоко, зовущая и манящая дорогими воспоминаниями, недоступностью, страхом потери навсегда. Другая женщина – часть настоящей жизни, построенной на новых, доселе неизведанных чувствах, новых отношениях. В этот раз мне показалось, что любит он обеих, но сам еще этого не осознает, и, даже показалось, что Гитель он любит сильней. Такое трогательное, нежное очарование проходит через их непростые, с ревностью и скандалами отношения. Казалось бы, лишенными романтики, с постоянными разговорами о ценах, об экономии, но отношения настоящие, реальные, какие то по-детски наивные, светлые. В противном случае, глубокие чувства в них обоих бы не родились.

Сцена ревности была сдержанной, точной, глубокой. Ревность не ради ревности, демонстрации собственничества, а как следствие серьезных чувств, страдания и разочарования. Гитель поддразнивает по этой же причине и в ответ на упреки и оскорбления гонит, но потом, наконец, говорит правду, все объясняет.

Последний их разговор по телефону в финале пьесы очень-очень сильный. Видно, как тяжело Джерри прощаться с Гитель и он просит, даже берет клятву с нее в том, что она непременно даст знать, если ей нужна будет помощь. Как же ему было тяжело. Если в прошлый раз он говорил-говорил скороговоркой о нужных и ненужных вещал для того, что бы заглушить неловкость, жалость к Гитель, то в этот раз в словах Джерри было не меньше боли, чем в словах Гитель, была растерянность, сомнения. Когда обещал Гитель, что все у него будет по-другому, в голосе не было уверенности, не сквозила радость от предстоящей встречи с женой, голос звучал тускло, подавленно.
Вот кого я совсем не увидела в этот раз, так это эгоиста. Он понимает, что нужен обеим этим женщинам, и они обе ему дороги. Как разорваться? Что делать? Он чувствует ответственность за них, страх за их судьбу. Джерри не легкомысленный человек. Стал бы он целый год ждать, что Тесс простит и позовет его назад? (и она позвала, но поздно). Стал бы легкомысленный человек бояться слов любви? Да говорил бы их направо и налево, но он слишком серьезно относится к этим словам, как к обету на всю жизнь, и в конце он проговорил их для себя. Не пролепетал, как дань вежливости в ответ на признания, а произнес медленно, четко и у меня не осталось никакого сомнения в том, что это, действительно, так. В этот раз в этом разговоре был новый момент, они, вдруг, кинулись друг к другу, слились, в этом порыве Джерри произносит тихо, но с ощущением крика души: «Гитель, я делаю что-то не то…», он не хочет уходить, но Гитель его раздвоенности боится больше, чем разлуки, она устала от того, что он наполовину с ней, наполовину с другой женщиной, он должен определиться: «нет-нет…», отталкивает его и произносит последние свои слова любви… Рыдает, судорожно набирает номер и кладет трубку. С какой тоской он смотрит на телефон, но звонок не повторился, ниточка обрывается, Джерри уходит.
Как бы не сложилась дальше их жизнь, они больше не встретятся. Не будет он бегать от одной к другой, посвятит себя Тэсс, возможно, они снова будут счастливы, но Гитель он не забудет. Вспоминая Гитель, сердце его будет болеть, и наедине с самим собой еще долго будет повторять: «отпусти мое сердце, Гитель», только Гитель этого не узнает.
Вот так мне увиделась история Гитель и Джерри в этот раз. Я мало написала о Гитель только потому, что она, как «сережка ольховая, легкая, будто, пуховая, но сдунешь ее, все окажется в мире не так…». Именно Гитель любит Джерри так, как никто и никогда его больше любить не будет, но душевная зависимость от прежних отношений, природная преданность своей первой женщине, не дали ему вовремя это понять.
Я ничего еще не написала о первом действии. Оно меня несколько насторожило излишней игривостью. Я, наверное, сложный зритель, не гибкий, плохо воспринимаю смешение жанров, меня совершенно не нужно дополнительно развлекать в театре. Над чистой комедией (хорошей) я буду хохотать до слез, а серьезную вещь я хочу полностью принять серьезно.
Я не хочу сказать, что первая часть сыграна плохо, но она сыграна (за счет своей излишней веселости), а не прожита, как вторая часть. Но сыграна очень хорошо, я с удовольствием следила за интересными диалогами, за великолепной мимикой Григория.
Потрясающий был страх и решимость на карнизе в самом начале, но второй раз повторять этот трюк было лишним, не логичным и не серьезным… зачем? Клоунада здесь неуместна. А вот смешно и замечательно Григорий изобразил нерешительность ответить что-либо в трубку, когда ему позвонила Гитель. Как комично он ей отвечал мимикой, жестами, которые она не может видеть на другом конце провода. Это было что-то, с чем-то. Потом то же все было хорошо: и договор о встрече, и, довольно длинная сцена в квартире у Гитель. В этот раз эта сцена мне понравилась гораздо больше. Гитель меньше кокетничала, вела себя естественно, а Джерри очень волновался. Несмотря на его фразу «обычно меня сразу понимают…», по нему не видно, что он «обычно» Дон-Жуан, что отношения с женщинами легко ему даются. Он может быть сколько угодно уверенным в себе профессионалом, успешным адвокатом, а с женщинами быть неуверенным. Дальше, несколько переигранной показалась сцена с подарками, чуть дольше, чем нужно готовился Джерри преподнести «кусочек луны» (как он нафантазировал), но сама радость предвкушения была очень искренней. Конечно, эти мелочи не столь значительны для общего восприятия и спектакль не может быть копией предыдущего, просто даже маленькое переигрывание у такого профессионала, как Григорий, не хотелось бы замечать. Но может это только мне показалось, восприятие очень индивидуальная штука.
Так вот, если в первом действии я тихо наслаждалась игрой, атмосферой спектакля, музыкой, всей сценографией, но как то спокойно, ничего меня, особенно, не трогало, то второе действие меня просто ошеломило глубиной чувств, размышлений, переживаний за героев, проживших этот свой кусочек жизни на наших глазах. Все было так тонко, так искренне…
Забыла отметить сцену, всколыхнувшую целую бурю чувств. Это когда Джерри говорит с тестем по телефону, а Гитель танцует с шарфом. Дымкой шарфа она обволакивает его своей нежностью, но понимает, что он все равно удаляется от нее. Счастье ее призрачно. Страсть, нежность, отчаяние в этом танце, короткая история ее любви. Звучит прекрасная музыка, Джерри стоит спиной и, кажется, он весь сжался, ощущая волнующий зов Гитель и невозможность освободиться от Тэсс.
Спасибо нашим милым, любимым артистам: Григорию и Татьяне! Они молодцы! Они лучшие!
Вот такие мои впечатления. Как, все-таки, хорошо любить театр, как замечательно ощущать себя счастливым после спектакля.

 

 

Автор RATANN 17.04.13.

Во вчерашнем спектакле для меня вдруг очень громко прозвучал короткий диалог: «Почему ты меня изводишь? – Потому, что ты мне нравишься. » Реплики произносятся в начале спектакля, но их смысл проходит рефреном через все действие. Больше всего боли мы приносим близким и родным людям. И Джерри, и Гитель поступают точно так. Спасая друг друга , заботясь дуг о друге, они , в то же время , высказывают обиды и совершают поступки, ранящие любимого человека в самое сердце.

Джерри становится легче жить после обретения любви Гитель. Не зря он постоянно просит повторить ее любовное признание. Тонкая соломинка поддержки и участия превращается в мощную опору, любовь Гитель защищает его и дает веру .

Но любит ли сам Джерри? Может быть…Сначала ему кажется, что любит, но не Гитель, а ее любовь к нему, он купается в ее чувствах, в некоторой наивности и искренности. А произнести ответное признание Джерри сможет только в конце спектакля, окончательно разобравшись в себе, убедившись в своих чувствах.

Хочу остановиться на сцене ужина в комнате Джерри, когда оба ждут телефонного звонка от Тесс. Оба напряжены до предела — это напряжение очень хорошо сыграно Григорием и Татьяной. Гитель преувеличенно весела , а Джерри весьма искусно изображает благодушие. А за этим напускным спокойным поведением прячется море чувств – волнений , страха и ожиданий. Джерри хочет показать, что его совершенно не волнует телефон: он говорит комплименты, какие-то милые глупости, всячески проявляет заботу о Гитель, но в голосе, в выражении лица иногда проскальзывают нетерпение, борющееся с нежеланием и даже со страхом от предстоящего звонка.

И Гитель улыбается, пытается шутить, но ее движения резки и суетливы, а голосе звучат истерические нотки. Они оба держатся из последних сил, и , надо сказать, им это удается: лишь на миг появляется паника в глазах Гитель, а Джерри срывается только на последней фразе.

И вот телефонный разговор окончен, слова «Отпусти мое сердце» произнесены , кажется, обоим становится легче, но, к сожалению, легкость только внешняя, в душе у обоих поселились боль, сомнение и неуверенность.

Сыграна эта сцена, на мой взгляд, блестяще. Григорий и Татьяна показали такой прорыв эмоций сквозь стену напускного благополучия, такие душевные метания при внешнем спокойствии, что начинаешь сопереживать обоим героям, не разделяя ситуацию – кто прав, кто виноват, полностью погружаешься в этот мир чувств и качаешься на качелях жизни вместе с ними.

Джерри тоже готов помогать Гитель: «Я буду с тобой, пока я тебе нужен», проявляя заботу не только на словах, но и в делах. И мне почему-то верится, что , сам того не сознавая, он уже любит Гитель, ревнуя ее к ее прошлому и тут же прощая, узнав, что она заболела. Но главные слова так и не произнесены. Гитель их никогда не услышит.

В сцене прощания Джерри пытается оставить хоть тоненькую ниточку связи с Гитель, предлагая звонить ему:» Просто позвони и положи трубку»

И наконец звучат те заветные слова, что публика ждала весь спектакль. Джерри произносит их для себя, тем самым, как ни странно, пытаясь поставить точку в отношениях. Из двух женщин он выбрал одну, хотя и вторая ему бесконечно дорога, и мне кажется, здесь он поступил рассудком, а не сердцем.

И финальная картина: Гитель набирает в отчаянии номер, Джерри бросается к телефону, но звонок замолкает — Гитель опускает трубку на рычаг – и вот Джерри , понурившись, берет чемодан и покидает комнату. А что было бы , если Гитель чуть- чуть задержала бы руку на трубке, и Джерри ответил бы на звонок? А продолжались бы качели : взлет и падение , любовь и сердечные раны – уж слишком разные они люди. Но кто сказал, что это мешает в жизни?

Но не случилось. Гитель отпустила его сердце, и Джерри обреченно, как мне показалось ,уходит. Но уходит быстро, не оглядываясь. Точка поставлена.

Идя друг другу навстречу ни он, ни она не пожелали сделать последний приближающий шаг – она , может быть, из гордости: «Не хочу быть постоянно в прихожей твоей души», а он – повинуясь голосу разума и подчинив этому голосу все чувства.

Такие размышления вызвал у меня вчерашний спектакль. Были долгие аплодисменты, крики «Браво», цветы и довольные спектаклем публика и своим успехом актеры.

 

Это может выглядеть странным( и, скорее всего, так и есть), но сегодня мне показалось возможным сравнить Джерри и Язона,увидеть что-то общее в их поступках.

Истории эти вне времени и места, хотя, теоретически, они разделены веками и менталитетом, но, тем не менее, в обеих историях живут мужчина и женщина. И мужчина уходит. Уходит, как я это вижу, не потому, что так чувствует сердцем, а потому, что эмоции побеждены силой рассудка, а у думающих мужчин, по моему мнению, «сознание первично».
Итак, оба уходят, оставляя женщину, когда-то или сейчас очень дорогую их сердцу , уходят ради своих целей. С женской точки зрения, это предательство. А вот , на мужской взгляд, все происходящее естественно и ,самое главное, логично. Оба наших героя оправдывают себя и свои поступки, хотя никогда ни тот, ни другой не забудут годы, месяцы или минуты счастья.
Ануй и Гибсон, такие разные, не обвиняют своих персонажей, а , вкладывая в их слова свои мысли, пытаются их оправдать. Но драматурги дают совершенно несхожее поведение отвергнутых женщин, и это никак не связано с временем и местом описанных событий. Я повторю свое мнение – такие персонажи встречаются в нашей современной жизни, и довольно часто.

Рядом с нами есть Медея, безжалостно мстящая своему любимому, из чувства гордости забывшая о сострадании и о прощении, и есть Гитель, тоже из гордости отпустившая сердце Джерри. Позови она Джерри обратно, он бы вернулся, пусть на время, но он снова был бы рядом с ней (так я увидела игру актеров в последнем спектакле). Но стала бы Гитель мстить когда-нибудь Джерри, зная, что она разрушит его жизнь? Нет, никогда, она слишком добра и чиста в своих помыслах, чтобы погубить душу любимого. Она для себя выберет страдания, но отпустит своего мужчину, если он считает, что покинуть ее будет правильным.

Герои нашего любимого Григория Александровича , такие различные, но похожие чем-то в своих поступках, сталкиваются с разными женщинами. Одна убивает душу своего любимого, отомстив не только ему, но и себе за чувство вселенской ненависти. Другая дает ему возможность жить, при этом сохранить чувства благодарности и и любви , поселив в его сердце только тоску.

Какой путь правильный? Каждый судит по себе, поступает согласно своему представлению о любви и верности.
Прекрасные партнерши Григория , такие разноплановые в игре, дали ему и себе возможность воплотить на сцене таки чудесные образы и показали благодаря авторским задумкам, какими могут быть мужчины и женщины в похожих ситуациях, с первого взгляда, разделенных веками, а, на самом деле, вечных, как и сама любовь.

 

 

07.04.2013 09:54 | «Двое на качелях»

Изабелла Слуцкая, Тель-Авив
Израильскому зрителю порой трудно определиться с выбором — афишная тумба предлагает невероятное количество театральных спектаклей, концертов симфонической музыки, джаза и всевозможных шоу, потрясающих художественных выставок, представляющих искусство разных стран. И все же я для себя отметила этот спектакль – по пьесе Уильяма Гибсона. В свое время мне не довелось посмотреть легендарный спектакль в «Современнике», но я знала, что эта великолепная пьеса, написанная в 1958 году, была поставлена и с большим успехом шла много лет на бродвейской сцене, потом был снят фильм и множество интерпретаций пьесы шли на сценах в разных театрах мира.

Но, пожалуй, меня привлекли еще и талантливые исполнители: Григорий Антипенко, которого мы запомнили по сериалу «Не родись красивой», «Талисман любви» и другим фильмам, и Татьяна Арнтгольц, сыгравшая молодую Фурцеву и совсем других персонажей в фильмах «Глянец», «И все-таки я люблю», а также в «Ледниковом периоде»…

Признаюсь честно, были некие опасения: мы не живем в Москве и знакомы с этими молодыми актерами только по телевизионным сериалам. А ведь в кино на актера работает большая команда
Грим, костюм, крупные планы, ситуация и искусный монтаж – все играет на успех артиста на экране. К сожалению, иногда театральные подмостки становятся большим испытанием для актеров кино и разочарованием в своих кумирах для зрителей…

Итак, действие начинается
Сцена разделена на два пространства, где порознь обитают молодые мужчина и женщина, два разных характера, две разные истории жизни и две судьбы, которые по воле случая на какое-то время переплелись
Джерри, адвокат, приехавший в Нью-Йорк из другого города, где осталась его жена и прежняя работа. Они в процессе развода. Джерри в отчаянии, все не ладится, он подходит к балкону – за окнами сверкает чужой для него город Большого Яблока, мужчина — на грани самоубийства
Неожиданный телефонный звонок отвлекает его
Это звонит Гитель, молодая танцовщица, она живет в скромной квартирке, ведет богемный образ жизни, но ей не везет с мужчинами
С Джерри они случайно познакомились на вечеринке, и смешной повод, по которому раздался этот звонок, стал началом всей драматической истории.

Но, как и бывает, когда двое на качелях, моментами кто-то оказывается наверху, в то же время другой – внизу
Так случается и в реальной жизни. Узнавание и влюбленность, взлеты и падения, преданность и ревность
Джерри, элегантный ироничный интеллектуал, говорит Гитель: «Все эти месяцы, детеныш, я тебе повторял одно и то же: ты живешь неправильно. Я хотел переделать тебя. Теперь я скажу тебе другое — ты даже не знаешь, как правильно ты живешь, так живет чистое и нежное, немножко сумасшедшее существо, робкое, как маленький жеребенок».

Они помогли друг другу выжить в трудных обстоятельствах, и вот уже даже собираются переехать жить в ее квартиру
Но что-то мешает радоваться этому моменту, чувствуется атмосфера недосказанности чего-то
И, как всегда, женская интуиция заставляет Гитель задавать прямые вопросы об их будущем. Неожиданно открывается обман и истина одновременно: Джерри, несмотря на развод, о котором он промолчал, не готов выбросить из своего сердца прежнюю любовь: «Это огромная дыра в сердце, нужно время, чтобы она затянулась». Ошеломленной Гитель придется услышать жестокую правду из уст ее возлюбленного: да, он ей друг, и пока он ей нужен, будет рядом
Но «жена срослась со мной
разве я перестану чувствовать свою правую руку, если потеряю ее? Вот что такое любовь для меня». Вот так качнулись качели, и для Гитель, вдруг упавшей с высоты вниз, невыносима эта потеря
С пронзительной болью она кричит ему вслед: «Я люблю тебя!». Но сейчас он ее не слышит

Скажу о своем впечатлении: спектакль замечательный, начиная с основы — блестящей драматургии, в нем гармонично всё — безукоризненная режиссерская работа и стильная сценография, атмосфера американского образа жизни 50-х годов, сохранившая стиль ретро благодаря художникам — постановщику и художнику по костюмам
Звучат ностальгические прекрасные мелодии тех лет
И, безусловно, талантливая работа актеров – органичная, не пафосная, искренняя…Удивительный дуэт – обаятельные, темпераментные, пластичные, с чувством меры и с хорошим вкусом. В спектакле много серьезных и трогательных моментов, но также достаточно юмора и очарования молодости. Зрители долго стоя аплодировали актерам, дарили им цветы и крики «браво», так что премьерный спектакль Современного Театра антрепризы с успехом был представлен взыскательному зрителю на сценах разных городов Израиля.

Могу сказать, что после спектакля я вновь прочитала пьесу Уильяма Гибсона и посмотрела американский фильм, который мне почему-то теперь показался скучноватым, а актеры – исполнители главных ролей — менее харизматичными, чем наши герои. О том, как создавался спектакль в Современном Театре антрепризы, как подобралась команда профессионалов – единомышленников, мне удалось немного выяснить в телефонном разговоре с Григорием Антипенко.

Он рассказал, что все началось с предложения продюсера Альберта Могинова актрисе Татьяне Арнтгольц рассмотреть несколько пьес для постановки с ее участием. Она сразу выбрала пьесу Уильяма Гибсона , затем нашли режиссера и достаточно долго – более года — искали актера на роль Джерри. Наконец, остановили выбор на Григории Антипенко, с которым Татьяна снималась в фильме «Талисман любви», но роли их мало пересекались по сюжету, зато они достаточно общались между съемками. Надо сказать, что Григорий окончил Высшее театральное училище им. Щукина, Татьяна – Высшее театральное училище им. Щепкина, то есть оба имеют опыт игры в театрах, более того, Антипенко работу на театральной сцене считает для себя более приоритетной.

Ну, и возглавил этот тандем режиссер Алексей Кирюшенко, который известен зрителям как постановщик популярных телесериалов «Моя прекрасная няня», «Кто в доме хозяин?», «Байки Митяя», «Сваты -5» и т. д. Кирюшенко также сотрудничал с Театром им. Вахтангова, Театром на Таганке, Театра им. Р. Симонова и др.

Григорий Антипенко рассказал, что репетициям предшествовала кропотливая работа над адаптацией текста к более современному языку в течение месяца застольного периода, и это чувствуется в спектакле. Премьера состоялась 1 ноября 2012 года, так что нам повезло увидеть замечательный премьерный спектакль московского театра в Израиле.

Хотелось бы пожелать всем участникам этой постановки дальнейших творческих успехов, значительных ролей в театре и кино, чтобы как можно больше зрителей увидели работы молодых талантливых актеров. И до новых встреч на Земле обетованной! http://www.newswe.com

 

Автор Грифон, 31.12.2012г

Начну, пожалуй, с главного! А главное — это то, что со дня премьеры прошло два месяца. И сегодня я посмотрела совсем другой спектакль, не хуже, не лучше — просто другой…
Сегодня я растворилась в этой нежной, глубокой, щемящей истории… Не было актёров Арнтгольц и Антипенко, а были сначала Он и Она, позже — Они… Актёры прожили этот отрывок жизни своих героев, ни разу не давая зрителю опомниться. Зал замирал вместе с Джерри, потом вместе с Гитель и переставал дышать, когда эти двое сливались в страстном поцелуе…

Антипенко немного поменял манеру игры. Нет, его Джерри так и остался в первых сценах неуверенным, одиноким, несчастным человеком, но в нём уже не было суетливости, а во время соблазнения Гитель он стал более игривым, лёгким что ли? В сценах, когда они с Гитель уже жили вместе, Грише опять удалось передать мощный характер своего персонажа: теперь уже уверенный, мужественный, яркий герой.
Спектакль стал более целостным. Ушли небольшие шероховатости, скрипучести, как будто все детальки смазали маслицем…
Стало очень много моментов, вызывающих смех. И они уже более обкатаны, хотя смахивают на импровизацию. Видно, что актёрам нравится пьеса, что они получают наслаждение, исполняя эти роли. Татьяна стала более уверенной. Она прекрасно ведёт свою партию.
Вот пишу всё это и получаются какие-то дежурные фразы, а ведь спектакль настолько живой, подвижный и пронзительный, что слёзы наворачиваются на глаза…
Некоторые думают, что Джерри легко расставаться с Гитель. Это не так. Он тоже пророс в этой девушке. Он заботился о ней, как ни о ком никогда не заботился. И эти отношения нужны были им обоим: и Джерри, и Гитель. Они оценили себя. Он стал самостоятельным, избавился от вечной опеки тестя. А Она
узнала, что в этой жизни достойна всего самого лучшего!!! Так и каждая женщина достойна в этой жизни только самого замечательного и прекрасного!!!
Да, расставание — маленькая смерть! Но никто не знает, как сложатся отношения Джерри с Тесс. И это будет уже другая история… А пока… В ответ на душераздирающий крик Гитель Джерри тихо произносит: «Я тоже люблю тебя, Гитель…»

Автор Ten’, ноябрь 2012г.

Простите за долгое молчание. Больше месяца прошло, я за это время успела переслушать спектакль даже не 12, а 14.5 раз, сопоставить с пьесой, довести себя до тотальной бессонницы, слить первый яд в частные письма, да так, что из ушей валил пар и экран монитора чуть не вытек жидкими кристаллами.

А дело все в том, что Джерри не любит Тесс. Он вообще не способен любить в нормальном понимании слова. Он не может справиться с осознанием своей несостоятельности. Он Нигель, он Зеро. Но очень сочно сыгранное ничтожество, характер объемный, типичный, совсем не требующий поиска второго дна.

Первое появление его в рамке окна под тревожные ( настоящие!) звуки большого города резануло фальшью: утрированные движения, клоунский гротеск, не холодное отчаяние человека, решившего покончить счеты с жизнью, а заигрывание с самовозвеличивающей жалостью к себе.

Его звонок Гитель неожиданнен для него самого. А она птичка. Она свободна, она легка, она независима. Она не стеснена клеткой. Как женщина , в меру кокетлива, открыта для любви, для новых отношений, ни в коем случае не развратна ( ведь даже в оригинале у нее любовников раз-два и обчелся, даром, что Джерри навешивает на нее упрек в сожительстве со всеми штанами в Нью- Йорке). Она не ждет принца на белом коне. Она совсем не так наивна, но весь ее не(!)богатый опыт подсказывает, что полагаться надо на самое себя, а «помощь» извне дорого обойдется. Их начальные разговоры о пресловутом холодильнике показательны донельзя: она без всякой искательности пытается помочь первому встречному, а он, уловив слабинку ее доброты, с наслаждением забывая о своей ничтожности, сразу, со своей-то суицидно-пошлой сиюминутной предысторией, начинает ее учить жить: и дела-то у нее ненужные, и душой-то она не интересуется, и одинокая она зануда. А она слышит только просьбу помочь и еще неведомые, но притягательные ноты в тембре его голоса: интригующие, и тревожные, и роковые.

(И, чтоб не забыть: в спектакле, в отличии от пьесы, нет ни одной детали, подчеркивающей то, что Гитель – бесталанная танцовщица, неумелый модельер или не очень-то привлекательная девушка. С Арнтгольц такое бы не прошло!)

Кстати, она с первых минут разговора о предстоящем свидании чувствует, что не надо бы дальше идти: когда он начинает лепетать о театре, перекупщиках билетов, о цирке на худой конец. Ик, ик, и кто из нас зануда? Но вот свершилось: он, отработав обязательную программу в виде обеда и театра , провожает ее домой. И тут – де жа вю, Вадим Волков в натуре, — ушибает ногу, лодыжка в хлам, и понятно, она его приглашает зайти. Ах, как у нее мило! И это не помешает потом упрекнуть ее в скудости обстановки.

Дальше следует сцена так называемого обольщения, но ухватки и повадки Джерри так грубы и опять-таки анекдотичны, что назвать «это» обольщением и, глядя на «это», испытать хоть подобие порхания бабочек в известном месте, может только полностью растворившаяся поклонница в ИМЕННО Гришином обаянии (что я очень хорошо понимаю), но это не меняет дела: Джерри однонаправлен, одновременно труслив, мерзко-слащав, пуритански-лицемерен и откровенно развратен. Жесты, увы, не передает аудиозапись. Но фото Птичечкино – как экранизация анекдота:
— Я больше никогда не буду флиртовать с актером, — возмущается девушка. — Не успела я с одним из них познакомиться, как он тут же стал хватать меня за попу.
— Надо было влепить ему пощечину.
— Я так и сделала, но ты знаешь этих актеришек, он принял это за аплодисменты.
И он не производит впечатление новичка: как он говорит, обычно его в этой ситуации понимают сразу.

А Гитель вот не понимает. Нет, она понимает, что ему несладко. Что он на мели. И предлагает помощь. В деньгах. Его реакция ( кстати, этого нет в пьесе) великолепна: за что, мы ведь еще ничего не успели… Это ж настолько у человека сильна уверенность, что весь мир ему задолжал, и каждый его чих – благодеяние. А лучший способ самообороны – нападение. И девушке приходится выслушивать, как она невысоко поднялась (низко пала), дожив до середины пути, как скудна ее жизнь. Так и хочется спросить, что у вас в Небраске – зеркал, что ли, нет? Гитель жалеет его – так он расписывал свои страдания на мосту и бесподарочный день рождения. И она уговаривает себя – в конце концов… А этот … сбежал!

В пьесе еще и нет сравнения с Колумбом… А меня улыбнуло от странного сближения, ведь у меня с самого первоначала идет ассоциация Гриши с этой исторической фигурой, правда, еще до Америки далеко. «Первая ночь с Колумбом»! Даже мои престарелые члены содрогнулись в сладкой муке.

Но он, позвонив в 5 утра Гитель, находит свою роль в ее жизни: роль режиссера, дергателя за веревочки, а если жестче – вивисектора. Он начинает свой эксперимент. Небескорыстный, ведь он ощущает свою власть, а потом и свою необходимость. Он питается ею, как вампир. Сначала довести ее до крика ( а ведь Гитель нервирует крик), потом до ревности («Я не ящерица. И не ревнивая!» Ну да, ну да!), потом до униженной благодарности за то, что бьет, а значит ( хе-хе!) любит, потом до зависимости («Теперь ты знаешь – я принадлежу тебе»), до шантажа своей болезнью ( «Чем я должна с ней бороться – двумя кровотечениями в год?»), до неуважения к себе, до бессилия ( послушайте, как она любой монолог или диалог начинает за здравие, с хорохоренья перед ним и собой, а заканчивает за упокой, половичком под его ногами, смятой любовью, и это ее качели – от вершин любви до пропасти отчаяния. Он не помогает ей, а убивает ее долгим силком – капканом. Не только физически, но и морально. Она изменяет себе: становится крикливой, истеричной, пытается взять его в заложники своей язвы.)

Нет, можно эту историю сыграть совсем иначе: он в возвышенных конвульсиях душевных метаний, она лишь пересылочный пункт, который он облагородил своим появлением. Но ведь де факто в спектакле, поставленном Кирющенко, — Джерри – не герой. Он самодовольный и самосжираемый козел, он и восторгается самим собой ( ах, я не клюнул на подачку!), он отчаянно трусит и хватается, как за соломинку, за вожделенную язву и спасительный чердак, он настолько теряет самообладание от ревности – необоснованной, и он груб и жесток (не по-Саблински, когда он своих подружек таскал, по-хозяйски и бережно).И он не любит Тесс.

Чужая цитата:
«Джерри не любит Тесс. Не потому что именно ее или именно Гитель. А потому что он вообще никого любить не может. Даже себя на самом деле. Любовь — это чувство сильных, а он… да, жалкий, как ты говоришь, только в смысле таком… брезгливом, а не вызывающий жалость как сочувствие. Про него так и хочется сказать — ну так пошел бы и утопился наконец.
Понтов много, но если мальчику лет 20, еще частично простительны, то взрослому мужику — нет. Потому что в его возрасте пора бы уже их чем-то подкреплять. А у Джерри сплошной пшик.
Убог, осознает свою убогость и ее же ставит в вину Тесс, ее отцу… да кому угодно! Виноваты все, но не он.

Очень показательна одна из начальных сцен, когда он говорить Гитель, что та ведет себя как жертва. С одной стороны, конечно же, прав. На таких, как она, вечно ездят. Своей открытостью и готовностью помочь она подставляется. Но там же, в первых разговорах, он отчетливо вешает вину на нее одну. Она жертва, она вот такая неправильная, а хищник будто и ни при чем. А ведь если нет хищника без жертвы, то и жертвы без хищника не получится. Но Джерри, уже присасывающийся к ней, сам себе выписал индульгенцию. Не он — хищник, а она — жертва, что же он с этим может поделать? И то, что он ведет себя с ней мягко, а не грабит, не бьет и не оскорляет… Ну, это у него такая форма пожирания.А я не читала пьесу, я вообще это редко делала и делаю. Однако я так и видела арнтгольцовскую Гитель — по голосовому только рисунку. Порывистость, которая не обращается в полет, она так и продолжает суетиться на земле. Если бы ей встретился не такой …. в штанах, а настоящий мужчина, который бы не стал переучивать ее не быть «жертвой», а принял бы ее какая есть, только охранял бы ее от ран и ударов — тогда она могла бы расправить свои крылышки.
Однако восторги по поводу актерской работы (заметьте, не я это сказала! М.П.) не только не мешают видеть, какое ничтожество главгерой, наоборот, он так сыгран, что куда уж точнее и более крупными буквами? Антипенко раскрыл всю мелкость, всю паразитность Джерри.»

Мне ночью тут примнилось. Что Кирющенко не напрасно выкинул из пьесы все упоминания о клопах-тараканах, что обитают рядом с героями. Потому, что кровососущее есть – высасывающее и нервы, и жизненные соки, и чувства, — это он, Джерри. Он самоутверждается за счет Гитель, не желая до последнего момента замечать, как больно ранят ее разговоры о жене, о ее самочувствии, его сомнения, его сволочные размышлизмы, а будет ли все по его сценарию, на его условиях, докажет ли он сам себе ценой спокойствия и благополучия своих женщин, что он что-то из себя представляет. Да и с Тесс он эгоистичен запредельно. А ведь он сам ей изменил. Потому что жить с человеком, любящим его, и осознавать, насколько этот человек выше и чище его — и ведь его, скотину и ничтожество, любит, — это было выше его сил. И наверняка нашел дуру, перед которой можно было хвост распушить. А почему он первый ( если вообще был ответный ход», ведь никто над Тесс и ее «женихом» свечку не держал) изменил, я уверена. Язон вспоминает, что первой покинула общее ложе Медея ( оставим без обсуждения причины этого). А тут: «не помню, кто первый…» Память отказала. Очень знаково. Он даже не кобель, он сукин сын ( слова Гитель).

Мне все уши прожужжали: он такой остроумный! И какая из его шуток хороша? Про шляпу, которая не рассказывает анекдоты, или про расчлененку в портфеле? А с мылом «Шанель»? Я более идиотского смеха из уст и гортани Гриши не слышала. Конечно, он, иногда, невзначай, может быть таким проникновенным и таким трогательным, что за этот миг родства с человеком, который кажется тебе родным, готова все отдать. Но это самообман. Каждый взлет на этих качелях тут же сменяется руханьем вниз. И не только в координатах: счастье-несчастье. Ведь он реально «портит» Гитель. Вся его брюзгливость, мутные метания, заносчивая надежда, что мир обязан его жалеть, неприятны, но в тех точечных моментах, когда в интонации вот то самое, чего хочешь, чего ждешь, живое, струится, с твоим ручейком сливаясь, и из-за этих секундных сближений человек становится не чужим. У Джерри есть моменты, когда он немного похож на того, кто смог бы принять Гитель такую, как есть, дать ей крылья Но … Самообман. Смысловые галлюцинации. Ниточка, порезавшая палец. Однако она до конца все еще хочет помочь этому дураку найти себя. И вот вопрос вопросов: а почему в пьесе Джерри сказал, что любит Гитель, в телефонную трубку, а наш предусмотрительно дождался, пока его никто не услышит. «Я тоже люблю тебя, Гитель!» ВЫ поверили?

Конечно, есть момент в превращении пьесы в антрепризный спектакль, когда многие вещи обыгрываются интонационно или же обертонами смысла: теплое молоко, кушетка «до колен сплю», костюмы, которые надо шить подлиннее, но даже невинно подкинутая для Джерри реплика о том, что у вина за 69 центов пробочка-то винтовая, носит издевательский характер. Лишь его испуганное: «Куда? Куда я тебя брошу!?» заставляет вместе с Гитель отдаться ему, не раздумывая ни о чем. Но обаяние слезает с него, как позолота с усов, когда он полулицемерно-полуисступленно собирает вещи, то ли с Гитель, то ли к Тесс. И разбрасывает всюду письма и документы. Намеренно? Или меня опять упрекнут в поклепе на весь мужской пол в лице Джерри? А дело в том, что я тоже , как и Гитель, не жду от них ничего хорошего.

Я несколько раз и пьесу перечитала, а там действие идет с сентября по май. Рождество всяко попадает в период. И почему-то вдруг вспомнились те самые «Дары волхвов». Как писал О*Генри,
«Волхвы, те, что принесли дары младенцу в яслях, были, как известно, мудрые, удивительно мудрые люди. Они-то и завели моду делать рождественские подарки. И так как они были мудры, то и дары их были мудры, может быть, даже с оговорённым правом обмена в случае непригодности. А я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы.»

Так вот, эта история для меня – антидары.

И еще, ради прикола: для меня показалось неслучайным, что в таком зажигательном ритме ча-ча-ча затесались ноты похоронного марша?

Возвращаюсь я к теме «Качелей». Не потому, что хочу настоять на своей версии прочтения (во-первых, правда в глазах смотрящего, во-вторых, не претендую на истину в последней инстанции — ха! достаточно того, что после моей писанины многим захотелось посмотреть или пересмотреть спектакль). Не потому, что считаю обвинения в мужененавистничестве ложными, ведь одни «Героиды» чего стоят. Но Андрюшу вот люблю, и Орфеюшку, и Саблина-Воблина, и Вадимом Волковым любуюсь, и герой «Жены в какие-то руки» мне трогателен. И Флин радует. Не говоря уж о самом Грише.

Однако один упрек цитируемого мной автора я заслужила сполна: я практически ни слова не сказала о великолепной игре актеров и сильной, акцентированно яркой режиссерской работе.

Театр, он, чертяка, живой! Его не препарируешь ни с точки зрения актера внутри роли, ни взглядом наискушеннейшего зрителя . И когда Гриша и Татьяна играют — они, конечно, проживают эту историю, трагическую историю любви, насыщают собой, своим опытом, своей энергетикой, теплом, ведь они должны понять своих героев, а понять — это принять, даже полюбить. Тогда получится яркий, живой образ, а не схема и даже не голограмма. И надо думать, у Гриши нет сверхзадачи сыграть остроотрицательного персонажа, да и вечная непроникаемость Инь и Ян ( и нераздельность, и неразрывность, но и не неслиянность) подсказывает мне, что и Кирющенко, и Антипенко как представители другого пола глядят на одну и ту же картинку ну совершенно по-иному. Мужики, наверное, в чем-то примитивней, прямолинейней, логичней. Женщины витиеватей, тоньше, изнутристей ( вот когда Гитель говорит о том, что она решает не головой, а… чем? сердцем? душой? бабочкой-Психеей, порхающей по телу?) Может, Джерри (а с ним и Кирющенко) и вправду думает, что любит Тесс. Чужая душа, как говорится…а уж мужская душа — вообще мрак. Ладно, я попробую сравнением с пьесой подвести доказательную базу моей точки зрения.

Это антреприза, и метаморфозы пьесы в руках Кирющенко объяснимы. Спектакль должен быть ярким, зрелищным, он должен жить и — пардон!- окупаться (печальный опыт «половинчатого» «Орфея» не дает забыть о реалиях сегодняшней действительности). Зритель должен плакать и смеяться, а психологизмы, нюансы, полутона пьесы оставим репертуарному театру. Они заменяются гротескным или драматическим заострением мизансцен, усилением контраста, и, как я поняла из двух прослушанных аудиозаписей, реплики становятся более выпуклыми, театральность педалируется. Много добавлено не слишком тонких шуток и обыгрываний:
— «я вам еще прикурить дал»
— «боялся, что вы скажете «да». Вернее, «нет»
— «ну что тут делить?»
— Г.: «я танцовщица.»
Дж.:» да ладно! По вам и не скажешь » ( по мне, так хамская репличка)
— «он — балетный»
— «так быстрее!» ( зло, кидая сигарету в окно и приглашая Г. последовать тем же путем)
— «да что она там, уснула, что ли, в душ пошла?»
— «генитальная (вместо гениальная) живопись
— и так далее…
Но вот в сцене после разговора Дж. с женой, больно ранящего Гитель, как раз ее крик, чтобы Джерри потушил свет, оставлен и усилен, а милая реплика «Иди сюда, корнишон несчастный» убрана, и, я думаю, именно потому, что резкой нотой ее отчаяния заканчивается почти каждая картина спектакля. Это Качели ухнули вниз.

Много интермедий, оживляющих простую говорильню:
— с костюмом, который должен быть «Ппподддлиннее»
— с корнишонами
— с бутылкой и штопором
— с телефоном, переставляемым с места на место
— с сигаретами
— с запиской для домохозяина
— с занавеской в роли галстука.

И ремарки пьесы. Они рисуют нам совсем иного Дж. Вот сцена первого появления Дж. в квартире Г. В спектакле она решена супергротескно. Джерри «озабочен», боязливо-развязен, пошл и — ну, извините! — мерзок. Его грубые ухаживания и боязнь решительного шага условно-анекдотичны. И сам уход спонтанно-труслив. Гриша с удовольствием валяет ваньку и делает это виртуозно.  В пьесе все гораздо тоньше. Взять хотя бы ремарки к словам Джерри в этой сцене:
— обдумывая ее слова, сухо
— сухо и небрежно
— холодно
— бесстрастно
— спокойно
— равнодушно
— глубокомысленно
— ровно и вяло
— говорит сквозь зубы
— свистящим шепотом.
И то, что Дж. пьесы сбежал, логично вытекает из внутренней борьбы, в нем идущей. Помнится, у него еще и слова при этом: «Нет, это не начало новой жизни!»
(До того, в первой сцене с падающей вешалкой, разбитым рукой стеклом и решительным ( а не случайным) звонком Гитель, мне очень была важна фраза «Ну, червяк с разбитым сердцем, борись за себя!» Вот этой борьбы я не увидела, и это режиссерский ход.)

И лирическое отступление: как тонко в пьесе отточена точка их с Гитель начала любви! Помните, они целуются дважды, страстно или бесстрастно, но как люди чужие. И внезапно, после незначащей фразы о длинных ногах, они видят эти ноги, обе-две, и правую, и левую, смотрят друг на друга и понимают, что пошла трещина по их чужести.

В пьесе читатель должен думать, а потом чувствовать. В нашем спектакле наоборот — режиссер заставляет чувствовать, а потом уже (если кто захочет!) думать. И даже логически связное течение событий не так важно. Главное — захлестнуть эмоцией, чтоб было нервеннее, чтоб пробило насквозь броню искушенного театрала («все видел, все знаю, ничем не удивишь!»), и человека девственного («а чо вы тут показываете, я ваще первый раз в театре!»)

Возьмем сцену, в которой Гитель никакая от боли и Джерри никакой от ревности. В пьесе они ведут диалог, где одно вытекает из другого, а в спектакле все на острие чувств. Джерри обвиняет ее во вседоступности, Гитель кричит сначала: «Уходи!» А он иронически или издевательски: «Мне уйти? Газ оставить?» И снова уже не крик, а вопль Гитель: «Джерри!» («я не более, чем животное, кем-то раненное в живот»). Он здесь! Дальше теплая волна участия, его резкие слова забыты. Ее разрывает боль, но она заботливо: как там у него с работой? И, на удивление, он покупается! Начинает распространяться о сложности экзамена и — что уж очень своевременно! — о замечательном выходе из ситуации: уехать туда, где проще, работать там, где есть на это право. Это удар. Гитель, я думаю, даже забывает о боли. И тут звонок (телефон у них по жизни роковой!) Почему в этот момент Гитель не хочет снимать трубку, я понимаю. Она должна получить ответ на вопрос, гораздо более важный, чем ее здоровье. Неконтролируемая ярость Джерри довершается ее поддразниваниями — и он бьет ее. Отчасти этим делая ей одолжение — теперь он виноват! И потом ее признание в том, что все плохо, началось кровотечение, это не логичное продолжение разговора — у автора именно после того монолога Дж. в пьесе, ( где он говорит, что Г. — дар с небес, и ее переделывать не надо, и она жеребенок) — из-за которого весь сыр-бор и начался, ведь ни полслова не оставлено в спектакле. Это поражение, отступление, признание зависимости, скромное начало шантажа. Она отдается вся, она сдается. Стараясь не думать, что это закончится гибелью. Ведь сейчас он держит ее на руках. Помните, потом она скажет, что именно с этой минуты она ни разу не вздохнула спокойно?

К чему я все это? Из спектакля лишнее умствование убрано. Здесь никто не ждет тонкой психологически-математической выкладки от странностей любви. И зрителю предлагается СОчувствовать тому или иному персонажу. Мне ближе и понятней Гитель, хоть я и осознаю, что это начало конца. А вот один мужик так бурно и одобрительно реагировал на реплики Джерри, что весь зал еще и этот аттракцион заценил.

Эмоций Джерри в спектакле тоже отпущено немеряно. Но по мне, так это самоуничижение, самолюбование и таки желание повыпендриваться.
Давайте забудем о Гитель на время, вслушаемся в его разговоры с другими людьми.
С Люцианом: » Как поживаете, но только не отвечайте мне на вопрос», хвастается полученной ( на самом деле это не так) работой, девушкой («конечно, у меня есть девушка, и Тэсс об этом знает!»), он озлоблен — а вина Люциана в чем? В благотворительности?
С Френком Таубменом: ведь это косвенное выпрашивание подачки — кинуть в разговоре фразу, что, конечно, я высылаю из Омахи целый грузовик документов, а вы даете за меня поручительство, только чего ради вы будете это делать… И скромная пауза, чтоб собеседник смог возразить. И тут же начинает качать права: «три с половиной тысячи чего? Шестидолларовых бумажек?»
С той же горячо любимой Тэсс: «ну если дом полон призраков, подожги его, а страховку разделим пополам» ( мало того, что интонация издевательская, а вообще — с какой стати? Это что, его дом?)

В спектакле нет длинных, умных и душещипательных монологов Джерри, и это понятно, ведь на муторную многословность современный зритель может ответить дружным храпом. И истинное признание в любви, когда Джерри называет Гитель подарком для таких дураков, как он, остается невысказанным. Странно другое: все глупые нежности, смешные прозвища, корнишоны несчастные — тоже исчезли. Джерри не называет Гитель малышом, детенышем, девочкой. Он снисходительно позволяет любить себя. В ответ на ее «Я люблю тебя, но ты это знаешь, и давай, стану говорить тебе это только два раза в неделю» наш Джерри отвечает: » Я буду следить». В пьесе он говорит: «Это не может быть часто. Это наращивает мои мускулы». И так же про эти пресловутые два раза в неделю в последнем разговоре: «Да, время от времени». В том диалоге есть и еще одна показательная деталь. В пьесе он говорит Гитель спасибо. В спектакле это волшебное слово исчезает, остается только странный упрек в сторону Тэсс: «А она так и не узнает, чем обязана тебе!» Джерри, сукин ты сын, уж если ты оставляешь женщину, так дай ей понять, что она в твоей жизни была единственной и неповторимой. Как тут не вспомнить Медею, заклинающую уходящего Язона: «Усомнись. Обернись. И это спасет нас обоих!» …Спасибо скажи, идиот!

Пьесу можно сыграть так, что Гитель и в самом деле обретает силу, пройдя через эту любовь, но в спектакле последний крик Гитель не очень-то обнадеживает. Столько в нем отчаяния. Вышибает слезы у половины зала. Это крик смертельно раненной птицы. Я хотела бы ошибиться, размечтаться, что все будет хорошо, она найдет работу и чем оплачивать снятый на 2 года чердак, отыщет за углом того единственного, который будет супер-пупер идеалом (офигеть, дайте два!), не умрет от следующего кровотечения, когда некому будет оплачивать переливание, иначе говоря — найдет по крайней мере силы жить.
Без боязни разбиться,
На куски разлететься,
Смело жить, быть, как птица,
Не скупиться на сердце.

 

Автор RATANN   20.12.2012г

Что происходит ,когда двое качаются на качелях,отталкиваясь от земли и взлетая ввысь? Ощущение полета души и безграничного счастья – от этого перехватывает дыхание,и хочется так качаться бесконечно- все быстрее и быстрее,каждый раз чувствуя, как сжимается сердце от радости ! И еще ощущение единения и взаимозависимости – друг без друга НИКАК.

А что происходит,когда вдруг один из пары спрыгивает с качелей? Резкое падение вниз и бесконечная тяжесть, невозможность подняться с земли в одиночестве.Только очень сильные люди смогут качаться на качелях жизни без взаимной поддержки.

Сможет ли Гитель подняться сама, вновь «раскачать»свою жизнь, когда Джерри так резко соскочил с качелей? Гитель Т.Арнтгольц, как мне показалось ,сможет. Не сразу, постепенно восстанавливая обычный для нее образ жизни, она ПОСТАРАЕТСЯ забыть Джерри. Может быть, на своем пути она еще встретит другого человека, будет в состоянии полюбить его, помогая ему во всем и растворяясь в новой любви без остатка. Но забыть Джерри она не сможет НИКОГДА.

И Джерри, сделав разумный, как ему кажется , выбор, никогда не сможет стереть из памяти эту историю в Нью-Йорке и девушку, которая помогла обрести ему самого себя.

А последние слова Джерри «Я тоже люблю тебя, Гитель», произнесенные тогда,когда девушка уже не слышит его, еще сильнее убеждают меня в том, что у этой пары нет будущего:они сделали друг для друга все, что им было предназначено судьбой,и впереди у них только разлука.

И Гитель останется в жизни Джерри, пусть только в воспоминаниях, но она всегда будет вместе с ним.

Зрителю был показан Театр двух прекрасных актеров,молодых еще людей,которые глубоко прочувствовали драму,случившуюся с их героями.

Как искренне выражал свою заботу Джерри,какая любовь и нежность звучали в его словах! Как ярко Григорий показал любовное нетерпение, суету и неуверенность в себе в сцене соблазнения!
Как точно сыграна ревность:меняется голос – от тихого до предельного крика, как сверкают глаза , и видно, как скулы сведены судорогой.Веришь безоговорочно!Актер, право, знает, что играет,когда показывает зрителю эти чувства.

Добрая , нежная, наивная Гитель! Разве в такую можно не влюбиться?! Джерри и влюбился, позабыв на время главную любовь всех жизни, окунулся полностью в мир Гитель,ч увствуя там себя легко и свободно. На время…А потом «спрыгнул с качелей», вернувшись в свой привычный мир, равда, вердо решив изменить свое отношение к жизни. И это решение помогла принять ему Гитель.

Григорий и Татьяна заставили весь зал переживать:видя их НАСТОЯЩИЕ слезы, зрительницы тоже прослезились в финале.

А дальше … актеры очень быстро вышли из образа, только что в их глазах блестели слезы, а уже идут поклоны , публика хлопает , и на лицах Гриши и Тани появляются довольные улыбки. Вот она сила актерской игры!

Автор  HotGiRl    22.11.2012г.

Впечатления очень хорошие.  Мне всё понравилось. Игра актёров , музыка(за это отдельное спасибо).
Григорий и Татьяна. Читала отзывы, писали, что Татьяна в силу отсутствия театрального опыта, уступала Григорию.Полностью не согласна. Меня вчера её играла восхитила.Так она прочувствовала свою героиню, так передала её чувства, желания, эмоции. Очень жаль было Гитель. Ведь с одной стороны это такая жизнерадостная девушка, которая открыто говорит о своих проблемах со здоровьем, а с другой она так хочет слышать от любимого «Я тебя люблю»  и не слышит. Особенно мне было её жалко в сцене где она говорит Джерри о том, что не может больше так ,ей нужна его любовь, но, а он там..далеко, с Тесс. Очень искренне сыграли. Григорий: вот здесь я ему поверила. Мне казалось, что он полностью растворился в своём персонаже. Вообще сам Джерри мне был немного неприятен, не люблю таких людей. Но Григорий сделал его обаятельным и у меня создалось какое-то неоднозначное отношение к этому персонажу.
Сама история логична, проста и понятна. Таких ситуаций в жизни много. Моменты,которые мне очень запомнились: соблазнение дома у Гитель, сбор чемоданов и разговор про развод Джерри, сцена разговора,о котором я писала выше и финальная сцена. Огромная разница есть в энергетике действий . Первое, на мой взгляд, более лёгкое,  второе же показано, как-то отрывисто и резковато, ну и эмоции там потяжелее.
Было много юмора, от этого спектакль получился ещё легче. Зал принимал хорошо, смеялись, аплодировали. Букетов было достаточно. На сколько я помню у Гриши было больше.
Итог: общая оценка за спектакль 5.

 

 

Автор ElenaA, 22.11.2012г.
Чем отличается эта история любви от миллионов других? Наверное, тем, что герои встретились и не вот, прям, влюбились, а наоборот, встретились и не знают, что им делать, что им друг от друга нужно. И это отсутствие влюбленности на первых порах, помогает им внимательно присмотреться друг к другу, увидеть трезвым критическим взглядом главные ошибки, ошибки, которые ведут их по ложному пути и мешают жить, ошибки, с которыми они сжились и не замечают их и, вряд ли заметили бы, без посторонней помощи.Джерри бродит по вечернему городу, возвращается домой, все для него так безысходно, что он открывает окно и становится на карниз. В окно врываются резкие звуки улицы. Этот шум просто оглушает, ощущаешь дым, жесть этого каменного мешка – огромного города и еще больше веришь отчаянию этого человека. И все-таки, это звуки жизни. Джерри колеблется. Ошибочный звонок возвращает его в комнату. Положив трубку пытается закурить, не находит зажигалку, но на пачке сигарет находит номер телефона…Джерри очень волнуется потому, что сам не знает, что получится из этого знакомства и получится ли оно. И боится, и злится на себя и на нее, то грубит, то просит о помощи. Хоть я представляла Джерри в этой сцене более сдержанным, а у Григория он очень суетится, волнуется, тем не менее, такой вариант поведения в данной ситуации естественен. Но… «помоги мне!» со слезой в голосе  прозвучало как то не серьезно. Хотя, смотря какого эффекта, хотел добиться режиссер.  Только, кажется, в глухом возгласе больше прозвучало бы отчаяния, и призыв о помощи был бы более убедительным. Но это так, мелкие нюансы. Еще к таким нюансам могу отнести сцену, где, в ожидании, телефонного звонка, Гитель и Джерри таскают аппарат туда-сюда. Эти манипуляции выглядят немного комично и отвлекают от главного, а главное в этой сцене – напряженное ожидание звонка… обоими героями. Да и текст очень важный в этой сцене и выводы. Но, это только мои ощущения, режиссеру видней.А все остальное, на мой взгляд, сыграно очень хорошо, хотя совершенству образов предела нет, и актеры сами это знают и будут еще много-много работать над своими героями.Хороши телефонные разговоры, когда сначала общаются, стоят друг к другу спиной,  потом, в кульминационный момент, спорят, глядя друг другу в глаза, сбивая с толку зрителя, затем   вновь возвращают эффект разговора на расстоянии. Этот постановочный ход придает диалогам живой, эмоциональный характер и немного юмора. Следующая сцена в квартире у Гитель, кажется немного затянутой, но сыграна актерами очень хорошо. За проведенный вместе вечер они успели понравиться друг другу и теперь и тот и другой не прочь сблизиться, но каждого что-то останавливает. Григорий просто мастерски обыгрывает эту сцену соблазнения: волнение, нетерпение и в то же время стеснение своих поверхностных чувств. Правда, пара эротичных жестов со стороны Джерри показались мне, чуть более откровенными, чем хотелось бы, и не естественными, как то сами по себе.  Татьяна и кокетничала, и пыталась остаться верной своим принципам. Как бы уговаривая сама себя: «но ведь День рождения!», она, наконец-то, решилась, и так забавно улеглась на кровать, но потом опять сбежала, замечательная была, при этом, гримаса у Джерри. Ее метания окончательно смягчили его сердце, и он бродил остаток ночи по городу уже совсем с другим настроением. Очень милая получилась сцена, она была такая игривая, что даже первая обличительная речь Гитель прозвучала с юмором. В пьесе она очень важна своим переломным значением. Раскритиковав свое прежнее поведение, Джерри не замечает, что в ситуации с Гитель, повторяет все то же самое. Гитель так просто вскрывает этот нарыв, что Джерри в шоке: «да, ты права, я продолжаю клянчить подачки», он глубоко задумывается и благодарен Гитель «ты зажгла на моем именинном пироге такую свечу, что осветила весь путь назад…».А в сценах ревности, Григорий может давать мастер-класс. Непревзойденный ревнивец! Мужчины в зале были в восторге!А как он передал нежность и заботу во время болезни Гитель и не из любви, а из благодарности и отсюда же, готовность к отречению от Тэсс «пока я тебе нужен, я буду с тобой». Но Гитель, с ее золотым сердцем, разве она могла воспользоваться этим его решением? Сначала согласна была на любую подачку от него, но потом поняла, что это еще тяжелей, чем разлука.И Джерри и Гитель играли очень естественно, выразительно, с большим чувством. Григорий в этой роли хорош! Только благодаря Джерри, его жена, Тэсс, не где-то, что-то абстрактное, а живое, любящее, страдающее существо, хоть и на другом конце провода. И на протяжении всего спектакля мне было ее так же жаль, как и Гитель. Хорошо, на мой взгляд, была передана тоска и самого Джерри. Но, каков Григорий на сцене я уже знала, а вот Татьяну на сцене видела впервые и в восторге от ее игры. Лучшей Гитель не найти.

И что же, все-таки, произошло? Приняв в трудную минуту руку помощи, влюбив в себя, такую же одинокую девушку, как и он сам, он бросает ее и возвращается к своей жене. Жестоко? Да.

Будучи, готовым умереть в день своего рождения, Джерри не готов был провести этот вечер в полном одиночестве и, думая в этот момент только о себе, как, впрочем, почти любой на его месте, он встречается с Гитель. Ее привлекательная внешность не оставляет Джерри равнодушным. Но в первый же вечер знакомства Гитель его заинтересовала не только внешне, сбила с толку и покорила своей добротой, искренностью, какой-то детской наивностью и доверчивостью. Дальше, Гитель помогает ему понять его главные ошибки, заставляет поверить в свои силы. Она окружила его заботой, теплом, уютом, насколько позволяли это сделать их скудные средства. И полюбила, вероятно, впервые в жизни по-настоящему, так, как Джерри любил свою жену. Благодаря Гитель, Джерри стал, во многом, другим человеком.

Гитель то же многое поняла, их с Джерри отношения, да и они сами, далеки от совершенства, но все ее прежние мужчины еще дальше. И, вряд ли, в ее жизни был мужчина, который бы так искренне и нежно, как за маленьким ребенком, ухаживал за Гитель во время ее болезни, заботился бы с таким неподдельным воодушевлением.  Но,  вместе с тем, рядом с Джерри Гитель испытывала муки ревности, боль и страдания. Только разве Джерри виноват в том, что безумно любит свою жену, постоянно думает о ней?

Ему казалось, что он начал новую жизнь, он искренне хотел забыть Тэсс и стать Гитель хорошим другом и опорой в жизни, заботиться о ней. Хорошо видно, как он борется с собой, хочет измениться. Но на подсознательном уровне, и Гитель здесь права, измениться он пытается не для нее. Джерри – обычный мужчина, запутавшийся в себе, своей жизни, в отношениях с этими двумя женщинами, ставшими ему не безразличными, но вовсе не отрицательный герой, как многие считают. Если бы его жена вышла замуж, постепенно он привязался бы к Гитель и никогда бы ее не бросил, но жена не только не вышла замуж, а страдала без него, равно как и Гитель. «Выбирая одну женщину, в какой-то степени, убиваешь другую». Из благодарности к Гитель, Джерри готов на жертву, то есть, этот человек, в принципе, готов к самопожертвованию. Но Гитель  понимала, что это не выход и отпустила его.

Гитель у Татьяны – чудо, как, хороша! Может быть, на премьере было немного иначе, но 22 ноября на протяжении всего спектакля Татьяна играла замечательно. А уж в конце спектакля она выдала такое!!! — Гитель подавлена, звонок телефона, она слышит голос Джерри, мгновенно лицо ее просияло, а в глазах слезы, но старается говорить весело. В свой последний разговор вкладывает столько любви, нежности, участия, понимания. Она отпускает его любя, и благословляя. Еще проскальзывает в ней милый ребенок «можно я буду присылать тебе открытки… два раза в неделю?». Но последние свои слова, «сколько бы ты ни прожил на этом свете, я хочу, что бы ты знал, последние слова, которые ты услышал от меня, это то, что я люблю, тебя, Джерри!» она говорит, постоянно останавливаясь, не в состоянии справиться с рыданиями. Было такое ощущение, что актрисе, на самом деле, не давали говорить спазмы сильного волнения.

Эх, Джерри, ты же разбил ее сердце.

А Джерри пытается говорить так, как будто это не разлука, наговаривает ей кучу всяких наставлений, поручений, как будто уезжает не навсегда, а, всего лишь, в командировку. Говорит, говорит, боясь остановиться потому, что ему невероятно тяжело. Для самообмана, он называет ее чувство к нему влюбленностью, хотя понимает, что это не так и не обманывает, когда говорит «я то же люблю тебя, Гитель». Она уже родной ему человечек и оторвать это больно. Если Гитель справится, она то же будет уже немного другой. Сильно меняться ей и не нужно… Просто пройдет ее затянувшееся, беспечное детство и она встретит то настоящее, к чему мы все стремимся и которого заслуживаем.

Хочется поблагодарить режиссера и всех, кто принимал участие в создании этого замечательного спектакля: и музыка, и декорации, и костюмы – все сделано с душой!!!

Григорию Антипенко и Татьяне Арнтгольц спасибо за прекрасную работу!!! Их Героям расти, совершенствоваться и блистать на сцене… долго-долго!!!

 

Автор Елена, 18.11.2012г. г.Владивосток.
Очень понравился спектакль «Двое на качелях». Потрясающе! Постановка, декорации, музыкальное сопровождение — всё здорово! Спасибо, что посетили наш город Владивосток и предоставили нам возможность увидеть вас и премьеру спектакля! Приезжайте чаще!

 

Автор Moris, 08.11.2012г. г.Минск
Спектакль понравился. Всё очень хорошо. Игра актёров была великолепна! Это был отличный дуэт. Зал очень хорошо принимал спектакль, постоянно аплодируя. Впервые игра Антипенко произвела на меня такое приятное впечатление. Он был очень убедителен. Чувствовалось, что он проживает на сцене эту роль. Это просто его роль! Партнёрша тоже была хороша. Гриша выглядит лет на 27 максимум, стройный, приятный и здоровый цвет лица. Костюмы на Грише сидят замечательно, даже брюки — «футляры» смотрелись хорошо. Чувствуется, что он совершенствуется в своей профессии. Играл очень эмоционально. В конце спектакля многие прослезились, и я в том числе. Огромный зал был полон. В конце спектакля зрители стоя кричали браво. Актёрам подарили море цветов. Гриша выглядел счастливым.

http://nrkmania.ru/topic4303.html

 

 

Автор Грифон     01.11.2012г.

Прекрасный спектакль! Вечная неисчерпаемая тема! Какие великолепные образы созданы Актерами — Григорием Антипенко и Татьяной Арнтгольц! Их герои как будто рождены друг для друга! Но всё непросто… Так же, как в нашей жизни, люди встречаются, влюбляются и почему-то расстаются… А расставание, как известно, маленькая смерть…
Что же происходит с героями этой знаменитейшей пьесы?
Он и Она. Гитель и Джерри. Джерри и Гитель. Через весь спектакль тонкой нитью проходит нежная щемящая тема развития их отношений, их всепоглощающего чувства. Двое, нашедшие друг друга в огромном мегаполисе. Но как же каждый из них одинок!
Он находится на грани. В первой сцене мы видим героя, стоящего на краю окна, как на краю пропасти. Но надежда теплится еще в его горячем сердце, и он звонит Гитель, которую видел накануне.
Гитель. Восторженная, отзывчивая, немного неуравновешенная девушка, мечтающая стать танцовщицей. Она настолько бескорыстна и отзывчива, что приводит героя в недоумение. Джерри из робкого, неуверенного ухажера превращается в настойчивого, нежного, заботливого друга.
Огромное удовольствие наблюдать за развитием отношений героев спектакля. Они , как на качелях: то «верх берёт» Джерри, то — Гитель.
Так раствориться друг в друге и расстаться… А может быть нет? Что же происходит с героями? Она влюбляется в него со всей страстностью своей натуры! Он всё ещё продолжает любить свою бывшую жену…
Актерам удаётся взаимодействовать филигранно! БРАВО!
Прекрасная работа режиссера, художника по костюмам. Отдельное спасибо за музыкальный ряд: действие сопровождается замечательными блюзовыми и джазовыми композициями американских исполнителей 50-х годов.
Талантливейшая работа! Хочется пожелать создателям дальнейших творческих побед! А нам, зрителям, побольше незабываемых эмоций, которые испытываешь на таких спектаклях! Ещё раз БРАВО!

 

 

Автор  Fifine 01.11.2012г.
Двое на качелях.
Ну вот и еще одна премьера позади. И хоть впечатления от увиденного вчера очень двоякие, но в душе что-то проснулось и зашевелилось сразу после спектакля. Огромное спасибо режиссеру за то, что не побоялся взяться за постановку такой психологически сложной пьесы.  Спасибо, что, выйдя из зрительного зала, я вдруг поняла — оказывается, не только я чувствую себя в этом мире одинокой, не только мне хочется, чтобы рядом был кто-то, кто защитит и согреет в трудную минуту. И не только у меня этот кто-то в конце концов часто  оказывается химерой или даже просто предателем. Думаю, что у спектакля будет не легкая судьба, поскольку материал выбран мягко говоря не развлекательного жанра. Это в советские времена были популярны пьесы о «тамошней» жизни. Теперь такие постановки воспринимается, как что-то скучное и нудное. Тем более, что тема-то пьесы сама по себе очень глобальная и заставляющая мозги напрячься, а это у нас нынче не в чести.Одиночество, желание любить и быть любимым, стремление к человеческому теплу, предательство… Сложно все это показать за те два с половиной часа, что длится спектакль. И я еще раз порадовалась, что успела прочитать пьесу, иначе многое осталось бы для меня не понятным. Самое неоднозначное впечатление производит финальная сцена, когда Джери прощается с Гитель и она кричит в трубку: «Я хочу, чтобы ты всегда помнил — я люблю тебя. Помни, что последними словами, которые я тебе сказала были слова — я люблю тебя». И Гитель рыдая бросает трубку. После этого Джерри тоже кладет трубку и уходит. Конечно, он переживает и Антипенко прекрасно это отыгрывает, но по сути Джерри просто предает, бросает девушку, которая спасла его, пришла на помощь, когда он был на грани и собирался покончить с собой. И бросает он эту девушку тоже на грани. В пьесе акценты расставлены более ровно и психологически правильно — Гитель понимает, что отношения с Джерри ее изменили и благодарна ему за это. Джерри уезжает к по-настоящему любимой женщине, ни чем не обидев человека, поддержавшего его в трудную минуту. Не увидела я и изначально показанной в пьесе неуверенности Джерри в том, чего же он хочет. Джерри у Антипенко прекрасно знает, зачем он звонит Гитель и колебания его — выпить колу или пива, остаться на ночь или нет — это скорее способ заигрывания с понравившейся девушкой. Совсем не понятна сцена у Гитель дома, куда она приводит Джерри после первого свидания. Джерри очень настойчив, а Гитель отказывает ему, принимая такие зазывные позы, что никаких сомнений в ее желаниях быть не может. С одной стороны все очень забавно и мило — двое молодых людей играют во влюбленных перед тем как перейти к более серьезным действиям. С другой стороны поведение девушки расходятся с тем, что она хочет донести до молодого человека. Вообще, в первом акте мне показалось все довольно скомкано и сумбурно. Тут отдельный респект Антипенко, который потряс в первой же сцене. Его Джерри стоит на подоконнике. Он хочет броситься вниз, но на лице у него столько страха, неуверенности, желания, чтобы его спасли. Потрясающе — хотелось просто подбежать и обнять этого страдающего человека. Вот тут совершенно ясно, почему Джерри позвонил абсолютно незнакомой девушке, оставившей ему свой телефон на пачке сигарет.Второй акт для меня разительно отличался от первого — очень динамичное действие, заставляющее сопереживать этим молодым ребятам, пытающимся протянуть друг другу руку помощи. Тут и характеры персонажей сложились в ясную картинку. Он такой сильный, уверенный в себе, веселый, а она невероятно хрупкая и ранимая, но не умеющая принимать заботу окружающих.Итак, он и она. И, конечно, Америка 50-х.

Он — Джерри (Григорий Антипенко) — в недавнем прошлом успешный адвокат, сбежавший от своей жены, или даже скорее от ее богатого отца дающего мужу дочери все (деньги, престижную работу), но не позволяющего ему почувствовать себя самодостаточным, талантливым человеком, каковым он в принципе является. Сбежав в Нью-Йорк, Джерри пытается доказать себе, что он прекрасно может обойтись без помощи тестя, но сталкивается с реальной жизнью, которая под его колесами начинает пробуксовывать. Он оказывается один в огромном городе, без работы, без любимой женщины и без друзей. Вот тут то и появляется хрупкая, добрая, нежная девушка с забавным именем Гитель. Сначала Джерри очень хочется поиграть в маленького мальчика, чтобы его пожалели, но когда он видит, что девушка готова отдать последние деньги совершенно не знакомому человеку, просто чтобы помочь, он понимает насколько эта девушка ранима. Он не позволит больше никому использовать ее доброту и стремление во чтобы то ни стало поддержать ближнего. Джерри у Антипенко очень сильная и цельная личность. По пьесе Джерри должен бояться экзамена в коллегию адвокатов — он должен сомневаться в своих силах. На сцене же я увидела Джерри, которому надо просто захотеть, сделать усилие и все получится. Он нежный, веселый, добрый и в тоже время очень сложный человек. Он открытый и скрытный одновременно. Джерри-Антипенко невероятно трогательно нежен, но, когда он узнает об измене Гитель с «Жуком» — он превращается в ураган. Эмоции захлестывают его. Артист передал это практически одним жестом — быстрый, резкий, до боли сильный удар по косяку двери, когда Джерри выбегает из квартиры Гитель. Джери-Антипенко остается в Нью-Йорке уже не из-за боязни подавляющего авторитета влиятельного тестя, а потому что он готов пожертвовать своей настоящей любовью ради того, чтобы помочь Гитель. Конечно же, он не выдерживает, и, как только Гитель перестает нуждаться в его помощи, в нем с новой силой просыпается то сильное не проходящие чувство в своей жене, которое он пытался в себе подавить. Но в целом, если бы не заключительная сцена, о которой я уже писала выше — Джерри можно было бы назвать очень порядочным человеком.
Она — Гитель (Татьяна Арнгольц) — молодая, милая танцовщица, которая, не имея ангажемента, перебивается различными побочными заработками. Она невероятно светлый человек, готовый к самопожертвованию ради других. При этом она напрочь забывает о себе. Гитель, не задумываясь, бросается на помощь неизвестному ей мужчине, просто потому, что ему нужна поддержка. А этот мужчина по сути использует ее, а потом бросает. Конечно, Джерри многому научил Гитель. Она уже совсем по-другому относится к себе при их расставании. Она повзрослела, научилась ценить себя, стала более устойчивой в жизни. Но все-равно при расставании ей больнее, чем Джерри, потому что он уезжает навстречу своей любви, а Гитель снова остается совсем одна. В первом акте характер Гитель не совсем понятен. Татьяна Арнгольц, на мой взгляд, слишком суетится на сцене пытаясь изобразить легкость своей героини. Но получается немного гротескно. Второй акт многое уравновешивает, хотя, как мне показалось, образ  Гитель не совсем еще сложился. Гитель в пьесе Гибсона намного глубже, чем Гитель, увиденная мной на сцене. Тут есть куда расти.Америка — она присутствует во всем. Я увидела на сцене настоящую Америку 50-х с ее трогательной, неповторимой музыкой,  ее стилем, с вязанными кардиганами и манто из искусственного меха, с ее модой на широкие брюки с отворотами и длинные платья по фигуре. Америка проглядывает даже в манере Джерри заламывать шляпу на затылок (а ля Кевин Костнер в «Неприкосаемых»). Костюмы героев в пастельных тонах придают спектаклю невероятный шарм и даже заставляют почувствовать запах Нью-Йорка.В заключении я хочу сказать огромное спасибо и артистам и режиссеру за светлую грусть, которую я унесла с собой после просмотра спектакля. Мне захотелось стать немного Джерри и немного Гитель. Что-то изменилось в душе и в ощущении мира. Именно для этого и стоит ходить в театр.

 

 

Автор Галина. 01.11.2012г.
Прошла почти неделя после премьеры и, казалось,что спектакль должен уже «отпустить и не держать за душу»… ан, нееет….. память постоянно возвращается к этим двоим,Гитель и Джерри, женщина и мужчина…любовь и обман…
написать отзыв сложновато, потому что, премьерный спектакль всегда воспринимаю, раскрыв рот и затаив дыхание…да и переживаю всегда за актеров, в данном случае, за Григория…
волнение, видимо, было и у актеров, потому что долго не начинали спектакль, зрители несколько раз принимались хлопать в ладоши…
и вот на сцене появился Джерри…он собирается выброситься из окна??????? на его лице смятение, сомнение в правильности выбора, Страх, казалось, еще мгновение и …………Джерри зажмуривается, дрожащие руки сжимаются в кулаки….но желание жить пересиливает…
пересказывать сюжет не буду, кто-то читал пьесу, кто-то смотрел этот спектакль , но с другими актерами… и многим предстоит увидеть Арнтгольц и Антипенко на сцене…
поэтому, лучше скажу о самих актерах…
я уже не представляю кого-то другого в роли Гитель и Джерри. Таня- Гитель сама воздушность, немного взбалмошная, капризная… Татьяне удалось показать все переживания своей героини,начало любви ( а разве можно не влюбиться в такого ….ТАКОГО Мужчину?!),кокетство, признание в любви, обман…и в конце концов — снова одиночество…
Понравился танец с шарфом… в выгибающихся назад прыжках и взмахах шарфика, Таня-Гитель рассказывает историю своего одиночества и любви. Актриса прекрасна и когда она смеется от счастья,ямочки на щеках, в глазах солнечные лучики, и когда обман давит на нее со страшной силой, улыбка дрожащая, через боль, в глазах пустота и немой вопрос:За что?
Я впервые видела Таню на сцене, до этого знала ее только по киноролям….
Ну а Григорий…. я ведь и шла именно на премьеру с ним..Новый спектакль, это всегда интересно! и осталась довольна игрой Григория! Потому что воспринимать мир Джерри так тонко, так обостренно, для этого актера столь же естественно , как дышать… Григорий растворился в своем Джерри… а ведь это только первый спектакль! а что будет хотя бы месяца через три? для Григория эта роль — настоящий алмаз…
ну а правильно и грамотно этот алмаз огранить, я уверена, Григорий сумеет…
На премьере было много молодежи. И это хорошо! Потому как этот спектакль  история для них, чтоб не совершали в жизни подобных ошибок, чтобы «с любимыми не расставались».
и обязательно пересмотрю этот спектакль еще ни один раз.

 

 

Автор Чернушка. 01.11.2012г.
1-го была на премьере Двое на качелях. Пьесу я, конечно же, заранее прочитала, подготовилась, так сказать, к просмотру. Поэтому поначалу, пока не затянуло в просмотр, получилось, что все время сравниваю. В самом начале Джерри пытается прыгнуть из окна вниз, что-то я такой сцены не помню в тексте.
Сцена, где они приходят из ресторана в комнату Гитель, мне как-то со-о-овсем по другому виделась… Ну, раз режиссер решил ее изобразить так откровенно игриво, пусть так и будет, ему виднее. Тем более, что сыграли они это очень хорошо. На сцене идет откровенное заигрывание со стороны Джерри, Гитель кокетничает напропалую, присутствует явный комизм. И мне моментами смешно было, а кто-то в зале 2 раза так громко захохотал…может, на нервной почве, а может, решил, что комедию дают.
Не надо было мне читать пьесу, сравнивала постоянно. Я, опять же, представляла образ Гитель немного другой, не такой истеричный.  Татьяна Арнтгольц очень много кричала, я не люблю, когда кричат, тем более, когда — ни с того, ни с сего…
Но в целом, они оба молодцы. Татьяна Арнтгольц очень миленькая и живая, играет очень хорошо, но по игре все же Антипенко был сильнее.
Образ выдержан, очень мне понравилось, как он сыграл  Джерри. Конечно, милые, узнаваемые пробежки, жесты и улыбки; ну, конечно, смех его коронный — а-ха-ха-ха, куда ж без всего этого… Но какой же он молодец, я рада за него. Образ создал цельный, роль для него. Видно, что прочувствовал капитально, а в конце, так вообще, такая была сцена! Прямо чувствуешь, как ему невыносимо тяжело, когда Гитель по телефону кричит «Я люблю тебя», он весь в каком-то оцепенении, с такой мукой кладет трубку, потом говорит «Я тоже люблю тебя, Гитель» и… он плакал! Я близко сидела и все видела, натуральные слезы, скупая мужская слеза!
Оформление сцены понравилось. Фонарь там классный был, на 2 лампы, уличный, старинный. Были 2 штуки на колесиках, большущие витражи, что ли. Их передвигали по ходу спектакля, когда менялись сцены. Музыка такая трогательная, безумно красивые мелодии того времени, но так мало, прозвучит несколько секунд и все. Мне было маловато, я не успевала проникнуться.
Расскажу, как выглядел Григорий Антипенко. Я его уже видела на сцене, поэтому восторгов — Ах, Гриша!, не было, я сразу же начала беспристрастно фиксировать увиденное. Выглядел шикарно. Ну, как ему идут костюмы, объяснять не нужно. Широченные брюки с манжетами, пиджаки с такими острыми подплечниками, жилеты, здоровски выглядел.
Голос немного посажен. Волосы у Григория Антипенко очень длинные, из-за этого лицо кажется худым. На Одессе он был другой, с кудряшками, а здесь волосы то ли лаком побрызгали, то ли еще чем, они у него, когда он шляпу снимал, иногда дыбом стояли, а потом под собственной тяжестью падали обратно на голову.
Сутулился сильно… Наверное, по роли так положено, а может, сутулился из-за маленького роста Арнтгольц, совсем она маленькая ростиком, и очень худенькая.
Спектакль мне понравился, никаких сбоев я не заметила, оба играли очень проникновенно, слаженно. К концу спектакля я так расчувствовалась, жалко было и Гитель, и Джерри.
В конце концов, в театр мы ходим за эмоциями, я их испытала — море!

 

 

Качели  аттракцион для двоих, с незримым участием «третьих»06.11.2012 Elena Art
Он недавно расстался с женой. Расстался, но ещё не порвал, всё ещё питает какие-то чувства. Оставить пришлось не только налаженный быт, но и работу….а также переехать в другой город. На новом месте с работой не складывается. На фоне недавних друзей он видится сам себе полным неудачником и почти уже не гонит мыслей о суициде. Кинуться с моста или высотки не достаёт, может, смелости, а может, «последней капли». Сам он пока не способен никому дать любви и тепла. Но самому ему необходим кто-то рядом.
Она тоже одна. Старается сделать вид, что всё у неё, как надо и даже немного богемно — танцы, модельный бизнес (бизнес, это громко конечно…так, занятие для души, приносящее крохи денег). И точно как он, она ещё больна прошлым. И язвой, почти всегда сопровождающей душевную травму.
Случайное знакомство стало для них соломинкой. Зрителю с самых первых сцен видно, что они чудесная пара. Встречали, наверное, знаете, бывают такие, притягивающие и радующие взгляды  вот просто приятно смотреть, и всё. Словно один  продолжение другого (особенно, когда всё только в самом начале). Приятно наблюдать нежность в их взглядах и слышать ласковую иронию в их словах. . Они так нужны друг другу, и настолько изранены прошлым их души, что идут они по этим своим новым отношения, словно на цыпочках — только не потерять равновесие, только не упасть!
Он — Джерри. Она — Гитель. Они герои пьесы Уильяма Гибсона «Двое на качелях» и одноимённой постановки Современного Театра Антрепризы. Джерри играет Григорий Антипенко, Гитель — Татьяна Арнтгольц. Режиссёр  Алексей Кирющенко («Чеховские водевили»вТеатре Рубена Симонова, «Адам и Ева» и «Сказки ученого кота» в Театре Джигарханяна, «Мы попали в запендю» «Игроки» и «Дурь» в театре «Содружество актеров Таганки»).
Пьеса, написанная американским писателем-фантастом, реалистична, проста и естественна. История не выдумана, а просто скрупулезно списана из жизни. И точно также и поставлена. Достоверно и честно. И при этом — красиво. Спектакль получился и лёгким — обаятельные герои, имеющие общие черты и сходство с каждым сидящим в зале, понятные и часто забавные диалоги, органичные переходы от сцены к сцене… И грустным — опять же, пережитое героями, от обид на «бывших», до сомнений в «настоящих», боль не заживших душевных ран и самых что ни на есть, кровоточащих язв, безденежье, не понятно почему затянувшееся — всё перечисленное в той или иной степени пережито многими.
Не разорвав с прошлым герои страшатся одиночества и в новые отношения кидаются крепко зажмурив глаза. Но кажется, им повезло…узнавая и разглядывая друг-друга, они, похоже, начинают ценить и понимать то новое, что к ним пришло подарком. Но «старое» не отпуская, хватает безжалостно и вопит  «Куда?! Так просто не бросишь!»…..и пошли раскачиваться «качели жизни»….
Интерес к происходящему на сцене не терялся ни на минуту. Диалоги были такими живыми, что зрители старались не потерять из них ни слова. И если хоть какое-то из слов терялось в скрипе кресел или шуршании цветочных обёрток, немедленно по залу разносился уточняющий шёпот — «Что он сказал?» или «Что сказала она?». Пожалуй, если искать в спектакле недостатков, так только это и будет. Можно ли это как-то доработать и зависит ли это как-то от актёров — не знаю. Мне показалось, что с голосами у них всё в порядке и причина не в них. Возможно, великоват зал ЦДКЖ (где и состоялась премьера).Наверное, было бы достаточно зрителям не елозить и не шуршать пакетами от цветов.…*так и представила надпись на билете — «Уважаемый зритель! В зрительном зале просим сидеть в креслах недвижно и перед входом снимать цветов шуршащую упаковку. Спасибо!».
Не стану пересказывать подробно и не скажу, чем всё закончилось. Нет, не чтоб «подогреть интерес»  вкуса диалогов и представленных картинок не передать…да и жизнь героев не заканчивается с закрытием занавеса. Просто этот спектакль, и смешной и грустный, приятно смотреть. И что ещё приятнее, после просмотра, как после хорошей книги, есть что вспомнить и о чём подумать…
Написала и подумала, что единственное, что бы добавила в спектакль — старый добрый занавес. И знаете, почему? Потому что и пьеса, и постановка — в традициях старого доброго театра. Как любит говорить один мой знакомый — «Спецэффектами и закидонами сейчас все богаты. Где правда и традиции?» . Один из адресов подскажу — Современный Театр Антрепризы, в спектакле Алексея Кирющенко «Двое на качелях».

http://artrevue.ru/2012/11/06/Качели-аттракцион-для-двоих-с-незримы/