Ольга Ломоносова и Григорий Антипенко : «Мы давно почти что родственники»

Журнал "Отдохни", 04.01.2015г.Журнал «Отдохни», №2, 04.01.2015г.

Они вместе учились в «Щуке», потом снимались в сериале «Не родись красивой». Недавно в театре на Малой Бронной состоялась премьера спектакля «Сирано де Бержерак» режиссера Павла Сафонова, по совместительству мужа Ольги Ломоносовой, где наши герои сыграли главные роли. Мало кто знает, что в актерство они пришли не сразу, Ольга — через балет, а путь Григория был более извилистым…

С Ольгой Ломоносовой и Григорием Антипенко мы встретились по отдельности, потому что свести их вместе сложно — оба сегодня очень востребованы. Ведь даже после совместной фотосессии Григорий спешил на самолет — улетал на гастроли. С ним мы беседуем по дороге в аэропорт, а с Ольгой — перед другим спектаклем.

— Оля, идеальный мужчина — это тот, кто ради вас готов залезть к вам по трубе с цветами в зубах?
— Сильный, смелый, умеющий взять ответственность на себя — вот он, мой идеальный мужчины. Мне еще необходимо в нем наличие чувства юмора. Если же юмора нет, пусть берет на себя ответственность без меня (смеется). Он должен иметь свои взгляды и принципы, и не изменять им — это самое сложное. А залезть по трубе с цветами в зубах может практически каждый 16-летний мальчик, но мне кажется, это далеко не самое главное в мужчине. И я никогда не ждала, чтобы ко мне лезли по трубе, как и не ждала бриллиантов. На меня не сыпались подарки, и не было такого, чтобы я открыла окно и увидела «Бентли». Я и своим девочкам не желаю этого. Ведь мужчина может быть таким щедрым только в период ухаживаний, а потом, к сожалению, абсолютно измениться.

— А хорошее чувство юмора в своем супруге Павле Сафонове вы сразу заметили?
— Первые впечатления от Паши — это «Принцесса Турандот» в Театре имени Вахтангова, где я была рабыней, а он — мудрецом, и он так шутил на сцене, что хохотали все. Паша, слава богу, свое чувство юмора с годами не теряет, а ведь иной человек обретает профессию, жену, детей, и все, юмор исчезает. Паша пока может меня рассмешить. И мне кажется, что после десяти лет совместной жизни это очень важно.

— Внешность мужчины для вас играла какую-то роль, как для вашей героини Роксаны?
— Для меня не имеет никакого значения, красив ли мужчина. Если есть мужская энергия, то тогда она тебя пленяет, ты попадаешь под его обаяние, харизму. А если этой энергии нет, ты можешь смотреть и говорить: «Какой же он красивый!» — но никаких эмоций при этом не испытывать. Бывает, что и женщина полная, некрасивая себя так несет, что рядом с ней всегда самые интересные мужчины. Красота — вещь относительная. Я ценю странность в лицах, изюминку, а не классическую красоту. Очень люблю ненакрашенные лица, особенно у блондинок. Мне очень нравится, что у них нет ресниц. А когда все накрашены, то все становятся похожими друг на друга, какими-то одинаковыми.

— А супругу тоже нравятся «чистые» лица?
— Недавно мы с ним посещали премьеру одной картины, и поскольку я ехала со съемочной площадки, девочки-гримеры накрасили мне губы красной помадой. И Паша, увидев меня, сказал: «Здорово! Тебе идет, но ты какая-то не моя, не родная». И я сама себя чувствовала по-другому, мне как будто наклеили образ этой красной помадой, и я оказалась на сцене.

— Мне кажется, вы достаточно стеснительный человек, но при этом открытый и искренний…
— Кстати, Паша совсем недавно сказал, что он так и не может понять, кто я: интроверт или экстраверт. Маленькой я вообще не стремилась общаться и не переживала из-за того, что со мной никто не дружит. Я все «перевариваю» внутри себя прежде всего, и решение тоже принимаю сама, но при этом могу быть очень открытой и болтливой, чего по мне, наверное, сразу не скажешь.

— У вас с Григорием давнее партнерство и знакомство, ведь вы были однокурсниками. Как складывались ваши отношения?
— На первом курсе Щукинского театрального училища у нас было задание придумать музыкальные отрывки. Накануне показа я бродила по институту, не понимая, что делать. И спасибо Лене Подкаминской (она училась на курс старше), которая меня просто спасла, сказав: «Есть прекрасная песня». В этот момент рядом прошел Гриша, и она воскликнула: «Вот, давай Антипенко попросим!». Каким-то образом его убедила, и у нас получился один из лучших номеров на курсе. Далее были отрывки, мы играли любовь в «Братьях и сестрах», а потом долго вообще не пересекались, пока Паша не поставил дипломный спектакль «Прекрасные люди» по «Месяцу в деревне» Тургенева, гае я играла главную роль — Наталью Петровну, а Григорий — Ислаева, моего мужа. Уже после института вместе снялись в сериале «Не родись красивой». Гриша — мой единственный однокурсник, с которым мы столько вместе работали.

— Вы, наверное, уже с полуслова понимаете друг друга?
— Нет, с взаимопониманием у нас как раз-таки нелегко (смеется). У нас разные темпераменты, мы две противоположности. Но мысли отказаться от партнерства у меня никогда не было. Не знаю, правда, как у Гриши. Он очень упрямый человек и немножко занудлив, впрочем, и сам про себя он это говорит. И, репетируя, я нервничаю, естественно, особенно в выпускной период. На репетициях «Пигмалиона» у нас было жарко (смеется) и сейчас, на «Сирано», — тоже непросто.

— Кстати, а вы мечтали играть Роксану в «Сирано»?
— Нет-нет, никогда! Я мечтаю о Чехове, и сыграла бы там кого угодно, лишь бы прикоснуться к этому автору. А здесь история мне не была близка, к тому же мне казалось, что через весь этот романтизм в стихах и все эти «милый, любимый» трудно пробиться к сути. Но потом я свою героиню почувствовала. И теперь она живет во мне.

— Какой, на ваш взгляд, должна быть идеальная женщина?
На днях я шла по улице и вдруг поняла, что мне сейчас ужасно хочется быть маленького роста и с кривенькими тонкими ножками. Я бы надела короткую юбку, черное маленькое пальто, подстриглась коротко и выглядела бы очень хрупкой. В тот момент мне казалось, что такая женщина может вызвать нежность, ее хочется защищать. Иногда я думаю, что я о-о-о-чень большая (смеется). Не всегда то, как я выгляжу, совпадает с моим внутренним «Я», и я не считаю себя красавицей.

— А минуты, когда вы все-таки считаете себя красивой, бывают?
— Минуты — да… (Смеется.) Например, «надев» на себя красную помаду.

ГРИГОРИЙ АНТИПЕНКО: «ГРАНИЦ ВОЗМОЖНОГО НЕ ВИЖУ»

— Григорий, близок ли вам Сирано, похож ли он на вас чем-то?
— Признаюсь, что из всех сыгранных ролей это самая созвучная мне по душевному складу. Присущий Сирано максимализм, его стремление к прекрасному, его бескомпромиссность — все это очень близко мне. Я пытаюсь так жить. А окажись я с таким носом, как Сирано, думаю, что и без Роксаны не обошлось бы. В романе у Ростана реальность из жизни французского драматурга, поэта и гвардейца де Бержерака перемешана с фантазиями о нем.

— А вы фантазировать любите?
— Я не боюсь признаться, что всю свою жизнь только этим и занимаюсь. Все, о чем я фантазировал в детстве, юности и сейчас, я воплощаю в реальность и не собираюсь отказывать себе в этом удовольствии и впредь. Фантазия и чудо — вот как я бы определил свой путь. Чего стоит ваш приход в актерство! Это тоже отчасти безумный и максималистский поступок… Я «воздух» по стихии, поэтому границ возможного не вижу. В моей жизни было столько профессий, что я даже устал об этом вспоминать. Думаю, есть смысл говорить о моей теперешней, актерской, поскольку в ней, как и во мне, потолка не существует. Полагаю, на ней и остановлюсь.

— Зная вашу богатую биографию, поражаюсь, сколько вы прошли, испытали, прямо Фигаро. Тот тоже, как и вы, изучал фармацевтику, а потом «очертя голову устремился к театру» и стал писать пьесы. Что лично вам дала сцена? На сцене я могу себе позволить все, о чем в жизни даже не подумал бы. Сцена расширяет границы моего сознания, делает меня увереннее в себе. А ваше увлечение горами — это тоже из детских фантазий? Ведь хождение в горы в одиночку сродни сражению Сирано с сотней противников или его каждодневными переходами через опасную зону военных действий ради писем к Роксане…
— Скорее сродни Дон Кихоту. В горах я сражаюсь со своими слабостями и недостатками как с ветряными мельницами. И небезуспешно, что важно. Другое дело, что время идет, и за год вновь отрастают ветрила, и я снова, как неугомонный Рыцарь печального образа, надеваю доспехи и отправляюсь в горы за победой. В горах ты попадаешь в ситуацию, которую смоделировать невозможно. И случись что, помощи зачастую ждать неоткуда. Поэтому острота и ценность этих приключений не идут в сравнение ни с чем, что могло бы произойти здесь, внизу.

— А дрались ли вы когда-нибудь, как ваш герой?
— Я занимался восточными единоборствами достаточно долго, но в жизни предпочитаю решать проблемы мирно, оставляя радикальные меры физического воздействия на крайний случай.

— Вы можете назвать Ольгу Ломоносову другом?
— Оля была моей первой партнершей на сцене, и с этого началось наше триумфальное восхождение в актерской профессии. А сегодня мы уже не просто друзья, мы почти что родственники — она крестная мать моего сына Вани. И потом так случилось, что она по совместительству еще и жена моего любимого режиссера Павла Сафонова. Поэтому встречаться нам зачастую приходится и по творческим, и по семейным поводам. Мы вместе отдыхаем, отмечаем праздники, не считая всех тех замечательных встреч во время наших бесчисленных гастролей со спектаклем «Пигмалион». К тому же я не могу позволить себе идти бок о бок с людьми, с которыми мы не совпадаем по творческим и тем более по человеческим взглядам.

— А вообще что больше всего цените в женщинах?
— За 40 лет я наконец понял простую вещь—с женщиной трудно договориться. Невозможно найти общий язык, и вообще с ней все непросто. Есть только один ключ к пониманию — любовь. Только это чувство может примирить нас, мужчин, с женщиной, и никаких других способов не существует. При этом вы не раз расставались со своими женами. Заканчивалась любовь? Женщина не должна мешать мужчине реализовывать себя, сознательно или бессознательно. Иначе разрушаются взаимоотношения. И как это оправдать — потерей чувства или другими причинами, — не имеет никакого значения. Между тем к любой женщине, появляющейся в моей жизни, я всегда относился как к последней. И уходил, как только понимал, что мои иллюзии рассыпались. Могу гордиться тем, что в моей жизни сегодня есть много умных и талантливых женщин, которые для меня являются друзьями (среди них, как ни странно, и мои бывшие жены). С ними мне проще и интереснее общаться, чем зачастую со многими мужчинами.

— Сейчас вы с осторожностью подходите к отношениям? В одном из интервью вы сказали, что в последнее время вы не страдаете от отсутствия женщины в вашей жизни, что сейчас ваша страсть к профессии сильнее страсти к женщине…
— Что касается профессии, то в моей жизни она, безусловно, на лидирующей позиции. Самореализация для меня — вещь первостепенная, но я не думаю, что нужно пытаться расставлять по местам эти равновеликие темы. Поэтому я нахожусь перманентно в состоянии влюбленности. Без этого чувства не мыслю своего существования.

— Насколько ваш герой Сирано был храбр в дуэлях и на поле битвы, настолько же робок в любви. А своим сыновьям что рассказываете про это чувство, какие мужские качества в них воспитываете?
— Характер моего воспитания детей имеет опосредованную ненавязчивую манеру — случайно, между делом, приводя примеры, рассказывая какие-нибудь случаи, истории. Ну, и потом я сам, надеюсь, являюсь отчасти образцом для подражания. Например, я категорически против всякого рода излишеств, ценю аскетичный образ жизни и детей воспитываю с правильным ощущением меры. Для счастья нужно очень мало. В моем детстве было немного игрушек, и только одна любимая. И я запомню ее на всю оставшуюся жизнь. Я очень переживаю за моих детей, что в этой бесконечной россыпи подарков со стороны родственников они вряд ли смогут определить ту единственную вещь, которая будет греть им душу на протяжении всей их жизни, как воспоминание о детстве!

Текст: Марина Зельцер, фото: Сергей Ли www.sergeleephoto.com
Стилист: Дарья Турченкова
Визаж и волосы: Кристина Паламарчук
Благодарим фотостудию White Studios за помощь в проведении съемки.

Журнал «Отдохни», №2, 04.01.2015г.