Отзывы о спектакле «Улыбнись нам, Господи»

Автор Ratann

«Улыбнись нам, Господи!» 04.07.14

Второе мое посещение спектакля. Несколько другой состав: В. Симонов и А. Гуськов, но, при этом, неизменные и незаменимые В. Сухоруков, Ю. Рутберг, В. Добронравов, ну, и наш Григорий Александрович. И поняла я очень четко, что это чудо, созданное Р.Туминасом, очень важно посмотреть неоднократно, с первого раза нет возможности уловить и понять всю смысловую глубину спектакля, осознать и продумать все, что говорят и делают герои на сцене.
Все действие представлено в темных и мрачных тонах, но, несмотря на холодность и безысходность мира, созданного на сцене, он наполнен теплом, человеческой надеждой , стойкостью и, пусть и призрачной, верой в светлое будущее..
Этот спектакль не о евреях, он о всех нас, о разобщенности поколений, о непонимании друг друга, и еще о том, что только в дороге наша жизнь, а, приехав к пункту назначения, мы с этой жизнью прощаемся.

Эфраим Дудак, Шмуле-Сендер, Авнер Розенталь — измучены не только старостью, но и жизнью вообще.. … И вот Эфраим Дудак молчит, Шмуле-Сендер прячет свою горечь за ехидной усмешкой, а Розенталь – за клоунской маской… Им уже ничего не изменить в этой полуразрушенной жизни, и осознание этого гонит их вперед, в дорогу, а дорога и придает им силы и желания жить, невзирая ни на какие беды и невзгоды. Они верят, что смогут все исправить, вразумить непутевых детей и помочь им. Если Господи им улыбнется…

На сцене- не прикрытая занавесом, еще до начала спектакля, видна груда камней, которые тоже становятся молчаливыми героями спектакля. Сначала к ним обращается, словно к могиле жены, Эфраим Дудак , прощаясь с ней перед дальней дорогой, затем он яростно разбрасывает камни, узнав о поступке сына; во втором действии камни представляются баней, в которой путники, словно очищаясь от всех грехов, отмываются , остановившись в пути. А потом они становятся надгробием Авнера, умершего в дороге, — бедного одинокого Авнера с раздвоенным сознанием. И на этих камнях теперь лежат нехитрые пожитки Розенталя : ключи от несуществующего дома, полуразбитые очки, старая ручная мельница – все, что осталось у него от другой жизни, и что он взял с собой в дорогу.
Виктор Сухоруков играет роль Авнера очень выразительно и сильно: бакалейщик, потерявший все и обнищавший после пожара , будто живет двойной жизнью — того Авнера, которого уже нет, благополучного и довольного жизнью, и того, кто есть сегодня, нищего и больного – и постоянно путает, где он нынешний и где вчерашний.
Смерть для него лучше жизни, и в спектакле она показана очень символично: Авнер отрывает от двери дома доски, которые сам же и приколачивал, и уходит в эти двери, ставшие вдруг вратами в рай, из которых льется свет. Не зря мы говорим об ушедших «светлая память», наверно. Память и есть свет…

Несколько слов об образе Хлойне Генеха в потрясающем исполнении В. Добронравова. Образ этот, как мне видится, создан Р. Туминасом, чтобы немного облегчить восприятие этого глубокого философского спектакля. Ужимки, мимика, анекдоты — все это позволяет зрителю на секунду расслабиться, рассмеяться и отвлечься от предчувствия безысходности. И сыграна роль бесподобно.

И «Палестинец»… Его образ полон несгибаемой воли, энергии и мужества.. В своей фанатичной вере он находит сопротивляемость боли и сомнениям, и, в отличие от всех героев, что смиренно движутся навстречу своей судьбе, действует ей наперекор.
Палестинец появляется в первом действии спектакля дважды, когда идет навстречу толпе, и буквально «продирается» сквозь нее, стремясь быть не таким как все. Он иногда оглядывается назад, на беснующуюся толпу, словно раздумывая, не покориться ли неизбежности, будучи вовлеченным в хоровод пляски, но безграничная вера заставляет его сопротивляться общему течению и искать новую жизнь – без рабства и без страха…
И опять камни начинают играть свою молчаливую роль — во втором действии, в эпизоде «бани». Герой Григория стоит босыми ногами на раскаленных камнях и перекидывает камень из одной руки в другую, словно примериваясь, сможет ли он противостоять горькой доле и выдержать весь путь. И ничто не дрогнет в его лице. Он тверд и непреклонен. И, лишь прощаясь, он бросается к ногам Эфраима , молит того стать ему отцом и уйти с ним в далекую Палестину, к свободе. Эта мольба на миг расслабляет словно окаменевшие черты лица, изменяет монотонный голос, и перед нами предстает такой же страдающий и несчастный человек, как и все герои спектакля
Вся его фигура, наполненная, я бы сказала, мистикой, освещает спектакль светом надежды. Уж он дойдет в Ершалаим, скинет с себя рабство и обретет новую жизнь, равно как и новое имя. Он в это верит. А это главное.

Все действие воспринимается на одном дыхании — соучаствующем и сочувствующем. В финале, после «дезинфекции», на месте телеги, уничтоженной новой жизнью, возникает окруженная зажженными свечами большая старинная фотография — из тех, на которых все еще были вместе, и что знакомы каждому.. . Шмуле-Сендер и Эфраим бросаются к этой фотографии, стараются удержать ее, а она, словно мираж, словно память, тает на глазах, уплывая вверх. А ведь память, по замыслу авторов – это и есть родина…

Этот спектакль метафоричен, философичен и, прежде всего, труден, он заставляет задуматься над очень многим, заставляет пережить в себе боль и сочувствие, скорбь и вечную горькую иронию жизни. Но этот спектакль необходим современному думающему зрителю : он дает подсказки к ответам на очень многие вопросы, показывая правильный путь в жизни. Это размышления режиссера о судьбе всего человечества, о вечной дороге и о повозке жизни, в которой каждый везет свой скарб воспоминаний. Согласна с чьим — то замечанием, что это напоминание авторов зрителю о том, что никакая сила не сможет заставить человека отказаться от мечты о свободе и от надежды на счастье. А вот уничтожить человека можно…

 

 

Автор Марина Чаусова 17.04.2014г.
Глубокий,умный,драматический спектакль.Просто культурный шок!Сколько мудрости в каждом слове!Замечательный тонкий юмор и самоирония.Действительно захотелось: «чтобы все люди были евреями»
Видела состав Маковецкий-Князев.Превосходно!
Сразу же захотелось увидеть Гуськова и Симонова. Творческая работа Сухорукова просто завораживает!Отдельное спасибо Юлии Рутберг в роли козочки.
Браво Римас Туминас!
Браво Фаустас Латенас!
Браво всем создателям этого шедевра!

http://www.vakhtangov.ru/shows/ulybnis_nam

Автор Светлана Фролова 13.04.2014г.
Идея побывать на спектакле «Улыбнись нам, Господи» Римаса Туминаса пробралась в мое сознание еще одним из уютных Новогодних вечеров. Воровато оглядываясь и опасаясь каждого шороха неосторожной мысли, она шмыгнула в укромный уголок и затаилась до поры до времени. Шли дни, текли недели, пролетали месяцы… Но стоило мне только задуматься об этой заманчивой перспективе – и она тут же сворачивалась угрюмым клубком, словно еж, выставляя напоказ длинные угрожающие иголки сомнений. Будет ли спектакль мне интересен? Не превратится ли он для меня в три часа абсолютного непонимания, а соответственно – скуки? Затронет ли или оставит равнодушной? Это могло бы продолжаться до бесконечности, если бы в один из «театральных» дней в порыве воодушевления я не плюнула на эту игру в «угадайку», приобретя билет. Тут, как говориться, отвертеться уж было никак нельзя. Выудив из недр интернета «Козленка за два Гроша» я приготовилась его абзорбировать. И… Практически утонула в этом произведении. Легкий, почти невесомый, слог ложился в хрупкую колыбельку разума, не вызывая ни малейшего сопротивления. Не требовалось ни привычного разгона, ни периодического буксира… Сюжет разлился в воображении полноводной рекой, а красочность повествования размыла песчаные замки изначального недоверия. Сомнения были безапелляционно отброшены, спектакль определенно стоил того, чтобы быть увиденным. Роман Кановича «Козленок за два Гроша» и постановка Римаса Туминаса «Улыбнись нам, Господи» показались мне камерными и глубоко личными. Возможно, поэтому писать об этом так тяжело, ведь зачастую легче прикрыться маской цинизма или даже промолчать. Что ж… Во всяком случае вы читаете этот отзыв, а значит через какие-то рамки все же стоило переступить.
Придя в театр, я уже примерно себе представляла, с чем именно столкнусь во время спектакля, однако представлять и быть готовым – разные вещи. « Улыбнись нам Господи» создал собой целое наслоение непередаваемых ощущений, мысли гудящим роем поднялись со дна сознания и закружились в беспорядочном вихре. То и дело одна из них поднималась к самой поверхности, давая как следует себя изучить и рассмотреть, а затем снова сливалась с остальными. Этот самый «вихрь мыслей» и создал общее впечатление о спектакле – глубокое, с примесью горечи, но все же светлое и преисполненное надежды. Весь спектакль – это дорога. Дорога родителей к своим детям, дорога жизни… дорога, которая для всех оканчивается одним – даром смерти. Именно «даром», потому как она единственная приносит искомый покой. Но до нее главным героям еще далеко, на их тернистом пути предстоит множество трудностей, препятствий, которые они должны преодолеть, прежде чем достигнут цели. Это своеобразное паломничество, испытание на крепость духа и тела, и единственное, что служит поддержкой – это молитва.
Перед режиссером стояла весьма непростая задача: показать движение через статику. Главным помощником тут явилась музыка, звучавшая на протяжении всего спектакля. Как известно, музыка – лучший проводник человеческой души в мир чувств, она способна взволновать и успокоить, завлечь и оттолкнуть, вызывая непрерывный ряд ассоциаций. Это ее особенность является универсальным рычагом человеческих ощущений, чем, конечно же, часто пользуются режиссеры. Музыкальная тема «Улыбнись нам, Господи» вздымает целое облако чувств, преисполненное необъяснимого трепета, тоски, горечи, казалось бы иногда даже безнадежности, но вместе с тем и стремительной надежды. Она побуждает зрителя следовать за ней, все глубже и глубже проникая в суть происходящего на сцене, однако вместе с тем остается незаметной, будто даже прячась в тени сценического пространства. Музыка лишь нашептывает зрителю верное направление, вводя в своего рода транс, как увеличительное стекло она обращает внимание на важные мелочи, делает их выпуклыми и заметными. Благодаря сочетанию музыки, света и, конечно же, актерской игры создается общая динамика спектакля, которая придает ему жизнь.

В спектакле задействованы две актерские пары, каждая из которых вносит свой собственный, особый колорит в общее звучание пьесы. Эфраима Дудака исполняют Сергей Маковецкий и Владимир Симонов, Шмуле-Сендера – Евгений Князев и Алексей Гуськов. Мой жребий выпал на пару В. Симонов-А. Гуськов. В воображении до сих пор легко предстает мощная фигура Ефраима Дудака, оставленного всеми, кроме безмолвной родной козочки (Ю. Рутберг) – единственной светлой черты во всем полотне спектакля. Она – его утешение и опора, последняя грань между главными героями и неизбежностью смерти, олицетворение надежды и молитвы. Эфраим Дудак, Шмуле-Сендер, Авнер Розенталь (В.Сухоруков) — все они измучены старостью, но больше – жизнью. Дети забыли о своих родителях и прожигают свое существование, словно спичечные коробки во всеобъемлющем костре, все самое ценное утекает из сморщившихся под голодной силой времени узловатых пальцев… И пускай Шмуле-Сендер прячет свою горечь за ехидной усмешкой, а Розенталь – за клоунской маской… Им уже ничего не изменить и осознание этого гонит их вперед, придает отчаянной силы и желания жить, не взирая ни на какие несчастья. Они смогут все исправить, перекроить, вразумить непутевых детей и передать им свою жажду жизни… Только бы Господь улыбнулся и дал им шанс.
Отдельно хочу сказать пару слов об образах Хлойне Генеха (В. Добронравов) и «Палестинца» (Г. Антипенко). Хлойне Генех – это своеобразный режиссерский маневр, призванный облегчить восприятие зрителем непростой пьесы. С ним связана целая масса комических моментов, позволивших на секунду расслабиться и отвлечься от гнетущей атмосферы спектакля. В. Добронравову всегда удавались характерные роли, так что представив Хлойне Геннеха он только подтвердил свое талантливое умение.
«Палестинец»… Его образ полон решительной воли и неиссякаемой энергии. В своей вере он находит сопротивляемость боли и сомнениям, и если все герои пьесы смиренно движутся навстречу своей судьбе, то он действует ей наперекор. Какая-то его часть желает оглянуться назад, вернуться к любящей семье и покориться неизбежности, но безграничная вера заставляет его сопротивляться общему течению и искать новой жизни – без рабства, без боли, без страха… «Палестинец» — загадочная, почти мистическая фигура, освещающая спектакль искрой идеалистической надежды.
Спектакль «Улыбнись нам, Господи» сплетен из темных, насыщенных красок, но не смотря на холодность и, казалось бы, беззащитность созданного на сцене мира, он полон исконного тепла, человеческой надежды и стойкости, веры в счастливое и, пускай и не безоблачное, но все же светлое будущее.

http://www.vakhtangov.ru/shows/ulybnis_nam

 

Автор: Анна Бояринова 13 Март 2014. сетевой журнал  о культуре niktaroff.com
В основу нового спектакля Римаса Туминаса на сцене московского театра им. Евг. Вахтангова легла дилогия Григория Кановича «Козлёнок за два гроша». В неё входит одноименный роман и роман «Улыбнись нам, Господи», чей заголовок Туминас вынес в название постановки. Дилогия повествует о дороге бакалейщика, каменотёса, водовоза и нищего-юродивого в Вильнюс. Каменотёс хочет проститься со своим сыном, приговорённым к смертной казни, и отправляется в путь, остальные к нему присоединяются. Все они евреи. Об их пути, о трудностях, с которыми они сталкиваются, о людях, которых встречают, о мыслях, которые их посещают в дороге, рассказывает спектакль. По всему видно, что это необычная постановка. Это спектакль-притча с библейскими реминисценциями.

Если в русской литературной традиции понятие дороги неразрывно связано с чудесными приключениями, то в еврейской – с молитвой. Любая дорога здесь так или иначе носит черты паломничества. Как следствие: обилие в диалогах героев незатейливых и истинных в своей простоте фраз, каждая из которых – афоризм. «Что стряслось на свете? Сегодня можно и человека – как муху…» – говорит, например, каменотёс. Однако перед создателями спектакля стояла непростая задача внешнего характера: показать движение через статику, на которую обрекает действие небольшое пространство сцены.

Решить эту задачу помогла музыка. Композитором выступил Фаустас Латенас. По задумке, его музыка здесь звучит практически всё время: то тихо, то громко, то мелодично, то ритмично, – под её звук проходит каждая сцена. Ход музыки равнозначен ходу самой жизни, такой же текучей и разнообразной. Как и жизнь, она проходит в спектакле незаметно: кажется, что суть вещей кроется не в ней, а в, скажем, нагромождении чемоданов, столов и стульев по силуэту запряженной повозки в центре сцены, на котором возвышаются герои. Между тем без музыки действие потеряет динамику, а значит, не получится показать путь. Кроме того, она имеет легкое гипнотическое свойство, настраивающее зрителей на восприятие глубинных смыслов разговоров.

В спектакле заняты два состава артистов. Обозначим их «4+1»: бакалейщик, каменотёс, водовоз, нищий-юродивый и палестинец, присоединяющийся к ним во втором действии. Соответственно: Виктор Сухоруков, Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Добронравов и Григорий Антипенко; Виктор Сухоруков, Владимир Симонов, Алексей Гуськов, Виктор Добронравов и Павел Попов. Кроме того, в обоих составах Юлия Рутберг исполняет роль козочки, которая по всем правилам притчи в нужный час помогает героям не только молоком, но и словом. Очевидна «спетость» героев: экспрессия на сцене создается не за счёт слов и интонаций каждого по отдельности, а благодаря их соотношению между собой в игре артистов. В итоге спектакль-притча приобретает стройность и законченность. Можно придраться только к Антипенко, дебютировавшему у Туминаса: он казался несколько скованным и неловким в образе палестинца. Уверенна, что от этого скоро не останется и следа – в артисте чувствуются глубочайший потенциал и внутренняя гибкость. За эти свойства, вероятно, Туминас и выбрал его на роль внешне благополучного человека, решающего бросить всё и начать жизнь с чистого листа в Палестине.

«Улыбнись нам, Господи» ломает привычные зрительские рефлексы – здесь нет популистского юмора и трагедийности, где в смехе и сопереживании чувствуется больше инертности, чем искренности. Этот спектакль даёт зрителю свежий импульс в осознании всего, что происходит вокруг. Вопреки нерадостному финалу (все герои погибают, спасается только палестинец), послевкусие спектакля светлое. «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит её; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её» (от Иоанна, 12:24-25), – эти известные слова из Нового Завета очень точно характеризуют жизненный путь героев. Умерев физически, они возрождаются духовно и живут в веках, вдохновляя писателей, режиссёров и артистов. Смерть становится для героев наградой. И на какую-то долю секунды кажется, что Господь улыбается не только им, но и всему зрительному залу.

http://niktaroff.com/categories/drama/lord-smile-us-theatre-of-vahtangov

 

 

Автор: Наталья Витвицкая, Ваш Досуг. 11.03.2014г.

Римас Туминас поставил страшный спектакль-притчу обо всех нас.

Этого спектакля от Римаса Туминаса (кстати, вчера получившего «Гвоздь сезона» за «Евгения Онегина») ждали давно. Философский роман Григория Кановича Римас Владимирович уже инсценировал, 20 лет назад в Вильнюсском Малом театре. Но тогда посчитал его «недоигранным».В Москве в работу над старым новым спектаклем включился весь «золотой фонд» вахтанговской труппы: Сергей Маковецкий, Владимир Симонов, Евгений Князев, Виктор Добронравов, Юлия Рутберг, в качестве приглашенной звезды Туминас позвал Виктора Сухорукова. И сложилось. Трагический рассказ о человеческих судьбах, которым не суждено сбыться. А если и суждено, то уж очень некрасиво, неправильно, стыдно. Идти стоит только тем, кто любит серьезный театр и готов размышлять о несправедливостях судьбы и внезапности смерти.

Изначальная роман Кановича «вроде» о судьбах евреев, мыкающихся по литовским землям, спешащим в город Вильно. Там они надеются узнать , что случилось с сыном одного из них, стрелявшим в генерал-губернатора. Едут они на каком-то подобии телеге: из старой мебели, полустертых портретов, грязных кружевных занавесок и отживших свое стульев (сценография Адомаса Яцовскиса). Движения как такового на сцене нет (вселенная равномерна), зато как оно чувствуется в музыке (Фаустас Латенас). Предвкушение пути, воодушевление, потом разочарование, скука, обреченность, безнадежность. Пока герои едут в свой обетованный город-мечту они рассказывают зрителям свои странные трагические сказки — про обретения и несчастья, про боль и разлуку, про любовь и мечты. Главный из которых — мечта встретиться с детьми. Есть в спектакле место и чуть горьковатому юмору, — то Розенталь решит стать деревом, то Шмуле-Сендер лошадь потеряет. И все же в этом спектакле Туминаса света меньше, чем обычно. А вот предчувствия катастрофы хоть отбавляй.

Эфраим Дудак (Маковецкий/Симонов) — могучий старец, который терпит как дышит. Погорелец-Авнер Розенталь (гениальная работа Сухорукова) — прячет боль под клоунской маской, водовоз Шмуле-Сендер Лазарек (Гуськов/Князев) — криво усмехается в ответ на удары судьбы. По ходу действия перед нами проходит еще множество героев: но как не сказать про трогательную козочку (Юлию Рутберг). Она смешно блеет «евреееееи» и с дикой тоской в глазах провожает их в путь. Понятно дело, что последний. Добравшись до Вильно (только до Вильно, не до счастья встречи с детьми), все герои гибнут. Ведь они евреи. Или не так… ведь они люди. А умереть суждено нам всем. При чем в одиночестве и без господней улыбки.

http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/performance/539044/tab-reviews/#review73233

 

Автор:  Ольга Артемьева, 11.03.2014г.

В московском театре имени Е. Вахтангова главный режиссер Римас Туминас устроил пресс-показ. Журналистам показали отрывки из нового спектакля «Улыбнись нам, Господи», который представляет собой инсценировку одноименного романа русского и литовского писателя Григория Кановича. Действие происходит в годы революции, главные герои – три старика. Одному из них стало известно, что его сын покушался на губернатора, и отец решил поехать в губернский город, чтобы узнать судьбу своего наследника. Двое друзей не хотят отпускать его одного в опасный дальний путь и решают составить ему компанию. По дороге путников подстерегает множество неожиданностей. А обычная дорожная история постепенно превращается в философскую притчу… В спектакле задействован весь цвет вахтанговского театра: народные артисты России Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Алексей Гуськов, Владимир Симонов, заслуженная артистка Росиии Юлия Рутберг, молодые, но уже известные всей стране актеры Виктор Добронравов и Григорий Антипенко… Актеры признались, что в ходе работы над спектаклем и сами многое переоценили в своей жизни. — В студенческие годы я очень хотел быть самостоятельным и отдалился от родителей — и вот теперь прошу у них прощения, хотя их уже нет в живых, за ошибки молодости, – признался Евгений Князев. — Но у каждого – свой путь, и пока ты его полностью не пройдешь – не поймешь, кто ты есть и для чего родился на свет, – философски заметил Алексей Гуськов. — Надо вспомнить, что ты смертный — только тогда ты начинаешь по-настоящему жить, – объяснил главную идею постановки Римас Туминас.

http://fed.sibnovosti.ru

 

Автор: Типичный театральный циник
«Улыбнись нам, Господи». Римас Туминас. Театр имени Вахтангова

Время собирать камни

«Улыбнись нам, Господи» — вещь не для досуга. В спектакле есть, где посмеяться, но так уж повелось у Туминаса, что этот смех скорее как судороги агонизирующего существа. Тема еврейского народа прямо скажем не совсем веселая. «Легче умереть, чем быть евреем» — не просто философский вывод героев постановки. Это их вера. Сумасшедшая тоска и черное одиночество в этом мире, отрицание малейшей возможности счастья. А искать виновных нет смысла. Почему Моисей привел свой народ не в тропики, а на нищую землю? Вопрос риторический. Впрочем, затронутые в романах русско-еврейского писателя Григория Кановича вопросы нельзя целиком и полностью проецировать только лишь на одних евреев. Туминас изучает проблемы общечеловеческие, универсальные. Что поделать — все они как этические категории до ужаса мрачны.
Один из главных героев, каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий в первом составе) получает сообщение о том, что его сын Герш стрелял в генерал-губернатора. Не убил, но ранил в руку. И в ногу. Эфраим собирается в Вильнюс проститься с сыном. Это не единственный его ребенок, у старого еврея их много — три раза женат был. И тем печальнее и пронзительнее сцена прощания Эфраима с «семьей», от которой остались только камни, реальные булыжники. Зато их можно погладить. А детей, у которых давно своя жизнь, нельзя — их рядом нет. И тосковать по Дудаку будет только белоснежная Козочка (Юлия Рутберг — да, заслуженная артистка России играет козу, с мытьем, дойкой — все как положено). У Туминаса вообще один из излюбленных приемов — очеловечивание животных и опредмечивание их же (ну и людей тоже — не забываем про камни). Коза — женщина, а кобыла — шкаф! Правда, с портретом дамы, который подсвечивается софитами — мол, раз светится, значит живая. Шкаф, то есть лошадь по ходу повествования даже кусают волки (люди,похожие на зэков), и еврей Шмуле-Сендер (Евгений Князев) для достоверности демонстрирует кровавую тряпку. А еще в шкаф бросают овес и очень много раз целуют. Вообще это удивительно, как рельефно играют неодушевленные предметы у Туминаса.
Что касается непосредственно актерских работ, то тут фонтанирует в первую очередь Виктор Сухоруков. Его герой Авнер Розенталь некогда был бакалейщиком, преуспевал и горя не знал, и жил бы так дальше, не заглядывая другим в рот, если бы не пожар, уничтоживший все его имущество. Теперь Авнер — побирушка. С какой тоской он смотрит на своих друзей, которые в дорогу запаслись едой! Отчаянный, самый мятежный из трех попутчиков, он не может найти себе место в этом мире, больше всех философствует, уговаривая себя и окружающих, что счастье есть вокруг, но касается оно, например, ольхи и клена. И Авнер хочет стать таким. Герой Маковецкого — его антагонист. Он давно смирился с тем, что «дети стреляют в родителей», черная тоска владеет им. Кажется, что эмоции покинули его, но это до поры до времени, а именно до сцены кражи лошади.
Что касается Князева, то в этой компании он смотрится слабее всех. Один из моих знакомых завлитов сидел на первом ряду на предпоказе и после спектакля жаловался, что не понимал больше половины реплик Князева, мол, во рту у него каша. Скажу честно — я тоже мало, что поняла, до моего 13го ряда долетал какой-то путанный клубок слов, поэтому образ Князева я не поняла вообще. Понятно, что он хитрющий и очень любит свою лошадь) Но для полноценной драматургии персонажа этого маловато.
В пути троица берет в попутчики еще пару евреев. Один из них — в первые минуты не узнаваемый, гиперкомичный, до сумасшествия пластичный в плане актерского мастерства Виктор Дрбронравов. Думаю, еще чуть-чуть, и он превзойдет по всем показателям успешности своего медийного батюшку (кстати, кормилец Театра сатиры присутствовал на предпоказе, очень переживал). Хлойне-Генех в интерпретации Добронравова младшего имеет много точек пересечения с образом Ванга в исполнении Александра Матросова в «Добром человеке из Сезуана» (Театр имени Пушкина). Это тоже местный дурачок, наивный и трогательный. Собственно, 90% юмора в спектакле — работа Добронравова. Само его появление и знакомство с Дудаком и Ко — искрометный анекдот. Связанные с его участием сюжетные повороты тоже полны юмора — начиная «похоронами» конокрада и баней и заканчивая попыткой откосить от армии. Добронравов в руках режиссера — желанный материал, из которого можно вылепить самые нестандартные образы.
Во втором действии к компании присоединяется еще один персонаж, наверно, самый странный в спектакле — Палестинец, которого играет Григорий Антипенко. Он идет в Ершалаим, где, как считает, начнет все заново и именно там будет счастлив. Антипенко вновь контрастирует с Дрбронравовым, и вновь очень сочно. С Палестинцем связана целая серия режиссерских метафор. Они настолько многозначны (невидимая скрипка, устойчивость к раскаленным камням), что, наверное, о герое стоит расспросить самого Туминаса, чтобы сам «зодчий» поведал об истинном предназначении.

http://vk.com/theatre_cynic

 

 

Автор: Аrlekin, 10.03.2014г.

«Улыбнись нам, Господи» Г.Кановичюса в театре им. Е.Вахтангова, реж. Римас Туминас

Признаюсь честно — у меня были сомнения: ну, еще одна пьеса на т.н. «еврейскую тему»… Хотя что такое эта самая «тема»? В театре им. Маяковского, например, за последние годы вышло два спектакля не ту же «тему», но «На чемоданах» Левина в постановке Коручекова (Сашу я, кстати, встретил в театре Вахтангова) и недавний «Бердичев» Горенштейна — несравнимые же, ни в чем не похожие вещи! Или додинская инсценировка «Жизни и судьбы» Гроссмана — какая там «тема»? Вроде бы «еврейская», а вроде бы и нет. Я уж не говорю про необъяснимую востребованность бездарных пьес Улицкой, не вспоминаю про «Черную уздечку белой кобылицы» Шерлинга в Сатире, тем более про балет «Леа» в Большом. И все-таки — да, я сомневался, хотя и надеялся. Но даже надеясь, не ожидал увидеть подобный спектакль. Туминас, что совсем удивительно, не пытается радикально поломать «ожидания» (не у меня ведь одного, наверное, сложился некий стереотип «еврейской пьесы» в современном русскоязычном театре, да не только современном и необязательно русскоязычном). А где-то и наоборот, подбрасывает: еврейский анекдот — пожалуйста, три кряду; еврейский оркестр — и скрипки наяривают… Но в то время как т.н. «еврейская пьеса» (если под таковой понимать что-нибудь типа «Мой внук Вениамин» или тот же «Бердичев») предполагает, более того, настоятельно требует узко-национальную тематику сначала окарикатурить, гиперболизировать, а уж потом преподносить как универсальную, в спектакле Туминаса (русскоязычной версии инсценировки, которую Римас двадцать лет назад уже осуществил на Родине, в Вильнюсском Малом драматическом театре) нет ничего, что сводилось бы к «узко-национальному», тем более к «узко-национально-еврейскому». При том что главные герои — евреи. Страдающие, неприкаянные, гонимые — в опасном мире, полном разнообразных врагов: от пожаров и волков до нацизма и русского православного империализма. Но оказывается — неужели? — это враги не только еврейского, а любого другого народа.

Сюжетообразующий мотив спектакля — дорога, а точнее, путь: в символическом плане — понятно, жизненный путь; в конкретном — путь в Вильнюс, «литовский Иерусалим». Надо сказать, что литовский антураж, как и еврейский, у Туминаса не педалируется и тем более, надо отдать ему должное, не окарикатуривается, а гротеск, присущий его режиссерской манере, служит универсальным ключом — в «Улыбнись нам Господи» — так же, как в «Ревизоре», «Дяде Ване», «Маскараде» и «Евгении Онегине». В пути мы застаем несколько евреев, каждый со своей бедой — кто-то погорел, у кого-то русские отняли сына за его революционную деятельность. Пронзительный момент: евреи встречают отправляющихся в ссылку литовцев под русским конвоем, и от литовца слышат, как он завидует им, что они, евреи, остаются на его земле, а он свою землю, может быть, никогда уже и не увидит… Точно так же универсально и узнаваемо пространство спектакля, выстроенное Адомасом Яцовскисом: в центре — аккуратное нагромождение комодов и шкафов, обозначающее повозку, временный дом персонажей, находящихся в дороге («анти-дом», подчеркивающий «бездомье», если пользоваться терминологией Лотмана, чья жизнь тесно связана с Прибалтикой); задник — щербатый забор, готовый обернуться ветхозаветной лестницей на небо; а справа — потертый фасад с заколоченными дверью, и что это за врата, становится ясно ближе к финалу, когда, сорвав доски, на свет из распахнутых створок идет умерший Розенталь, герой Виктора Сухорукова. Если «Улыбнись нам, Господи» Туминаса — это «еврейский спектакль», тогда и «Книга Иова» Някрошюса — тоже «еврейский спектакль»:

Правда, Някрошюс в «Иове» уходит в чистую абстракцию, в абсолютную метафизику. Тогда как в постановке Туминаса, при замахе на космический масштаб, остается место и для частных человеческих историй (последний раз подобное случалось, кажется, на «Скрипке Ротшильда» Гинкаса, хотя нет, еще однажды, на «Ничья длится мгновение» Карбаускиса), а следовательно — и простор для актерского сотворчества. Разбрасываться эпитетами в превосходных степенях по адресу вахтанговского ансамбля — лишний труд, но помимо основного «квартета» исполнителей — Сергей Маковецкий, Виктор Сухоруков, Евгений Князев, Виктор Добронравов — и «примкнувшего» к ним на «пути» Григория Антипенко (для его героя Вильнюс — еще не Иерусалим, он взыскует настоящего Иерусалима и туда, в Палестину, стремится) — замечательно пластична Юлия Рутберг и вся молодежь. Чтоб не утонуть в молоке и меде, я бы только насчет финала позволил себе замечание, что появление «дезинфекторов» в масках и капюшонах с пульверизаторами, обрызгивающих евреев и их скарб, меня до какой-то степени покоробило — по-моему, этот ход, с одной стороны, чересчур очевидный и банальный, а с другой, коль скоро я начал с «темы» — совсем не в тему.

http://users.livejournal.com/_arlekin_/

 

 

Автор: RATANN

«Улыбнись нам, Господи», 07.03.14.

В спектакле есть только один сюжет – дорога к собственным детям, и всего один, но самый важный смысл – жизненная философия, согласно которой у каждого человека есть свое место,заранее предназначенное богом или судьбой.

Почти все действие происходит на телеге, собранной из старых чемоданов,комодов,корзин,сундуков — из всех тех предметов, что хранят внутри нашу жизнь, остающуюся в воспоминаниях навечно, где бы человек ни был, куда бы ни направлялся. Герои все время в пути, и с ними их воспоминания. Все действие наполнено духом тоски по невозвратимому прошлому. В музыку Ф.Латенаса тонко вплетается мелодия полонеза Огинского «Прощание с родиной», словно напоминая нам о страшной безысходности жизни без родной земли.

В глубине сцены — дощатая стена. Справа — двери, это сначала двери дома, которые заколачивают наши герои, отправляясь в путь, а потом они становятся вратами то ли храма, то ли рая. В эти распахнувшиеся двери, из которых льется ослепительный свет, войдет умерший в пути Авнер Розенталь, тот, что мечтал стать деревом, ведь даже у умершего дерева остаются корни, из которых появляется новая жизнь, тот, что рассуждал: «Все народы хороши, но лучше быть деревом»

Три старика — болтливый, мудрый и суетливый Авнер, молчаливый и печальный Эфраим, унылый Шмуль, мечтающий о том, чтобы и в его жизни все было «О’К» как у его сына в Америке, и не имеющий ничего на родине – главные герои спектакля. И они представляют не только евреев, их образы абсолютно подходят для любой национальности, такие характеры и судьбы есть в любой стране, в любое время. Политика и история всегда становятся частью любой человеческой судьбы и очень влияют на нее, как повлияли они на жизнь Эфраима и его друзей.

В пути к старикам на телегу подсаживается жулик и воришка Хлойне, неутомимый рассказчик анекдотов, он словно заново вселяет жизнь в тоскующего Эфраима, пробуждает его от горя, заставляет отвлечься от чувства неотвратимости тяжелых испытаний. Игра В.Добронравова просто поразила меня сочностью, искренностью, да и просто умением рассказать анекдот, но не впасть в него.

И Палестинец. Человек, глубоко верующий и твердо верящий, что найдет себя в Палестине, изменит не только свое имя, но и жизнь, избавится от рабства, глубоко пустившего корни в его душе. Человек, идущий вперед наперекор судьбе, идущий с кладбища своей старой жизни. Человек, запросто стоящий на раскаленных камнях, говорящий отрывисто и твердо, постоянно сжимающий кулаки, вдруг оказывается очень ранимым и несчастным – он в своих убеждениях остался один, ни жена, ни дети не последовали за ним, и сжатые кулаки это не только признак твердости характера, это еще желание не выпустить боль, что живет в его сердце. А боль выплескивается уже почти в самом финале, когда Палестинец , встав на колени, прижимается к ногам Эфраима и просит признать его своим сыном. И ему, такому стоическому и несгибаемому, нужна опора в жизни, нужна надежда.
А потом Палестинец уходит, поднимаясь по той самой дощатой стене, карабкаясь вверх изо всех сил… И дойдет ли он до своей палестины? Дойдет, если Господи ему улыбнется…

Весь этот мир, представленный нам на сцене, мир, который со всех сторон должен продуваться ветрами, несмотря на все страшные события, наполнен таким человеческим теплом, такой человеческой радостью и приятием жизни, таким поразительным стоицизмом, что очень хочется верить, что все изменится к лучшему, и все заживут счастливо, ведь реплика одного из героев: «Господи, сделай всех евреями» воспринимается как «Господи, сделай всех людьми».

http://antipenko.forum24.ru/?1-2-0-00000053-000-100-0

 

Автор Лёля Моисеева, 06.03.2014г.

«Улыбнись нам, Господи» 6 марта — прогон в театре
Евг. Вахтангова. Спасибо!

Сложно. Сложно вопринимать. Сложно думать. Сложно выразить. итак, моя попытка:
такого противоречивого мнения давно не бывало. обычно или ..или… а сейчас, уже спустя 8 часов после начала спектакля не могу сформулировать.
знаю одно — это стоит увидеть. услышать. попытаться понять , хотя смогут не многие, еще меньше смогут проникнуться и прочувствовать. себя не отношу к тем кто понял. уж точно не все. Туминас же! да и что себя возвышать — надо еще многое познавать и познавать …
сказать что это про нас про всех. — нет. это не про всех.
это про евреев — безусловно и в первую очередь да, про каждого в ком есть еврейская кровь. но и это не совсем верно.
если вспомнить что Туминас назвал это притчей…
да, временами скучно, юмор — конечно! много юмора. слезы тоже будут. они спокойно текут, без надрыва. притча же.
хочется цитировать! большими кусками. диалогами. воспроизводить интонации.
стоит ли про фабулу?! незамысловатенько — три еврея, неопределенного возраста, может впервые в жизни покидающие свое местечко — отправляются в Вильнюс , чтобы узнать о судьбе сына одного из них, который ранил генерал-губернатора «в руку.. и в ногу» и теперь находится под следствием.

Эфраим Дудак — Сергей Маковецкий
Шмуле-Сендер Лазарек — Евгений Князев
Авнер Розенталь — Виктор Сухоруков
Водовоз — Каменотес и Бакалейщик (все твое с приставкой бывшие) Как в сказке про «три поросенка», неразлучных отправляются в путь. на пути их ждут встречи, неприятности, очень и не очень содержательные беседы, смерть.
по сути они уже давно мертвы, не сбылись надежды, покинули дети, сгорела лавка. ничего не осталось.
Авнер хотел родиться Ольхой, или Кленом, а Господь сделала его человеком- «лучше 15 лет прожить деревом, чем 40 лет нищим»
Шмуле счастлив только правя своей лошадью «нет, Авнер я не устаю править. и да, я Царь. я люблю править. всякий Царь кто занимается любимым делом»
Эфраим — все его помыслы были связаны с детьми, но все они покинули старика. и узнать о судьбе Гирша — последнее что его держит на земле.
Умирает Авнер. Больше они не «один за всех и все за одного». ломают их последнее пристанище — их повозку.
«А мне всегда кажется что я еду на собственные похороны. обещай, Эфраим, что когда я умру ты выбьешь на моем надгробии — Мистер! Мистер Шмуле-Сендер. у нас ни одного мистера нет. я хочу быть первым. Обещай мне!» — Обещаю, Шмуле, обещаю.
и то что их трое. как по присказке «Бог любит троицу». но их он не любит. он никого не любит… «Не богохульствуй» — возмущается Шмуле, когда Эфраим поносит Бога.

Потрясающая литературная основа. Актерские работы — хорошо! вдумчиво! талантливо!
замечательная Козочка в исполнении Юлии Рутберг. Она подобно ангелу-хранителю, обегала повозку и оберегала их от волков и разбойников.
Виктор Добронравов -Хлойне-Генех — встретившийся в дороге юродивый, таковым на самом деле не являющийся — феерично!!!
Но света или даже узкой полосочки, просвета, трещины в которую пробивался бы солнечный луч для героев нет. «Евреи должны быть в тени… но и видеть солнечный луч»
только Авнер уходит в свет, но дверь за ним — ворота в небо закрываются и снова темнота. Это страшный спектакль! это Спектакль о Смерти. о Бессмысленности жизни! об умирании! и о том что умирать надо на родной земле! и надо успеть вернуться — «Вильнюс — земля обетованная для всех, у кого нет возможности добраться до земли обетованной — Израиля» и «нет на свете города красивее Вильнюса. никакой Нью-Йорк с ним не сравнится»

P.S. Этот мир лишен смысла,и тот кто осознал это,обретает свободу. — Альбер Камю — по-моему в яблочко
и пусть все так, но хоть раз а прожить стоит. а дальше посмотрим) это мое мнение.

а ещё а ещё звучит любимый мой Полонез.

Источник: http://vk.com/id19166972